Тринадцать шагов вниз

Вчера вечером она была уверена, что Дарел Джонс позвонит ей. Он запросто мог попросить ее телефон у своей матери, а та могла спросить у ее матери. Весь вечер прождала звонка. На всякий случай села у телефона. Как девчонка. Будто ей пятнадцать и она ждет звонка своего первого мальчика. Когда пробило десять, она поняла, что никто не позвонит. Большинство спокойно звонят после десяти и даже после одиннадцати, но только не Дарел. Она почему-то была уверена в этом. Расстроившись, она рано отправилась спать.

Есть женщины, которые не будут ждать, а позвонят мужчине сами. Почему она так не может? Кто знает. Наверное, это зависит от воспитания, от тех истин, которые втолковывала ей мать. Завтра начинаются съемки для обложки журнала, а вскоре после них — Лондонский показ мод. Нерисса, Наоми и Кристи должны выступать на подиуме. Это ее последние свободные дни, но, вместо того чтобы наслаждаться жизнью, она стоит у окна и наблюдает за мужчиной, который наблюдает за ней. По словам ее агента, такова цена славы, он же и посоветовал позвонить в полицию. Но звонить не хотелось. Надо набраться мужества, выйти из дома и сесть в машину, не глядя в его сторону, отправиться в гости к невестке, посмотреть на ее малыша. Или подождать, скажем, полчаса. А потом отправиться к мадам Шошане, погадать на картах или камнях и услышать последний прогноз своего будущего. Только бы этому типу надоело ждать!

Нерисса приняла душ, побрызгалась духами, уронив колпачок от флакона, надела брюки и канареечную трикотажную рубашку. Цвет не для всех, как считала ее мать, но Нерисса может себе его позволить. Бросив снятый спортивный костюм и оставив после себя ворох салфеток, ватных тампонов и палочек, она снова посмотрела в окно. Он еще здесь. Жаль, что в доме нет черного хода. Надо было подумать об этом раньше.

Если она не поторопится, то опоздает на встречу. Решив рискнуть, Нерисса спустилась вниз, выскочила из дома, но, посмотрев туда, где стояла машина наблюдателя, успокоилась — он уехал. Какое облегчение. Возможно, он больше не вернется, хорошо бы ему хватило сегодняшних бесплодных ожиданий.

По дороге к Шошане Нерисса все равно дергалась и опасалась, что его машина внезапно возникнет из-за поворота — маленькая голубая «хонда», — но ничего не случилось. Возможно, он действительно отправился на работу. Из-за него Нерисса опаздывала на десять минут. Взбегая по ступенькам, она вдруг вспомнила, как однажды, спускаясь вниз, встретила темноволосую угловатую девушку, будто сошедшую с фотографий войны в Боснии. Забавно, что она вспомнила о ней. На ее вопрос Шошана ответила, что девушка работает в клубе, а зовут ее… Даниэль?

В комнате было темно и накурено, как и всегда, но сегодня Шошана надела черное шелковое платье с лифом, расшитым лунами и планетами. Волосы ее покрывала вуаль.

— Я хочу карты, а не камни, — твердо сказала Нерисса.

Шошана не любила, когда ей диктовали условия, но любила деньги, а Нерисса была хорошей клиенткой.

— Очень хорошо, возьми карту.

Первая вытянутая карта оказалась королевой червей. И вторая, и третья.

— Тебя ждет большая удача в любви, — сказала Шошана, недоумевая, как девушке удалось вытащить три подряд. Следующим должен быть пиковый туз. Но нет. Нерисса счастливо улыбнулась.

— Я никогда не видела такого великолепного будущего, — прошипела Шошана, мысленно проклиная все на свете. Она любила предвещать гибель, но тут не могла придумать ничего плохого, поскольку Нерисса прекрасно знала, что означает червовая дама.

— Возьми последнюю карту.

На этот раз просто обязан быть туз. И — да, выпал туз. Шошана скрыла удовлетворение.

— Это, конечно, смерть. — Она положила руки в мешочек с камнями, вытащила ляпис-лазурь и розовый кварц, покатала их между ладонями. — Не твоя, и не твоих близких. И это уже произошло.

— Может, это моя двоюродная бабушка Летиция, — сказала Нерисса. — Она умерла неделю назад.

Шошана терпеть не могла, когда клиенты пытались сами что-то интерпретировать.

— Нет. Вряд ли. Это кто-то молодой. Девушка. Я больше ничего не вижу. Слова были написаны, но облака закрыли их. Все.

Карты отложены в сторону, камни вернулись в мешочек. Нериссе все время казалось, что волшебник шевелится в мерцании свечей. Она терпеть этого не могла. Белая сова с янтарными глазами смотрела прямо на нее.

— Сорок пять фунтов, пожалуйста, — сказала Шошана.

— Девушка, которую я как-то встретила на лестнице… Ее зовут Даниэль?

— А что?

— Ничего. Я просто о ней подумала.

— Она ушла, — ответила Шошана, открывая дверь и выпроваживая Нериссу.

Двое полицейских позвонили мистеру Реза, а потом Шошане. Когда им стало известно, что Данила Кович бросила работу и комнату, не предупредив ни работодателя, ни хозяина комнаты, они отнеслись к делу всерьез. Они опоздали дать объявление в передаче «Ивнинг Стандарт», но как раз успели к новостям Би-би-си, и на следующий день о пропаже девушки напечатали в газетах.