Тринадцать шагов вниз

— Я сбрил бороду, чтобы меня не принимали за восточного человека.

— Вы беженец?

Он кивнул и опустил голову.

— Я все сделал неправильно, когда приехал. Я не зарегистрировался, так что теперь я нелегальный иммигрант. Я хочу домой, теперь там безопасно. Я хочу в Басру.

— Вы жили здесь? — спросила Олив и, не дожидаясь ответа, добавила: — Пойдемте вниз, выпьете кофе со мной и моей подругой.

Куини была шокирована и испугалась, что он может быть опасен. Но выслушала его историю. Омар приехал в Европу на товарняке и выпрыгнул оттуда в Фолкстоне. Он с самого начала был уверен, что действует незаконно. Поэтому не зарегистрировался как беженец, а когда разобрался, что к чему, было поздно. В Лондон он приехал автостопом, на грузовике из Праги. С водителем-чехом они поговорить не могли, поскольку чех не знал английского и уж тем более арабского.

В Лондоне он ночевал на улице и просил милостыню днем. Он искал пустой дом или же дом, где жил одинокий, желательно старый человек или где подолгу не было хозяев. Омар нашел особняк Сент-Блейз и Гвендолин и, когда стало холодать, подумал, что замерзнет на улице, и пробрался в дом.

Куини спросила, зачем он приехал и почему не остался дома. Когда он рассказал о Саддаме Хусейне, погибших жене и детях, она кивнула и больше ничего не спросила.

— Я забрался сюда в окно, через крышу, — признался он. — Это было легко.

— Когда?

— Давно. В феврале или марте. Было холодно.

Днем Омар просил милостыню, чтобы хоть как-то питаться. Однажды он встретил «того мужчину, который жил здесь» и подумал, что это конец. Но мужчина, казалось, испугался больше его самого. Он всегда боялся его, если они случайно сталкивались в доме. Омар не знал почему. Он бы рассказал ему все и попросил помощи. Единственным живым существом, с которым он общался с тех пор, как приехал в Лондон, был кот. Коту он нравился. Тот спал у него в кровати — может, потому, что Омар давал ему остатки рыбы или мяса. В подвале он нашел старый проигрыватель и несколько пластинок и иногда слушал их, поскольку не мог жить без музыки.

Однажды ночью, много дней назад, он услышал шум, выглянул и увидел, как жилец тащит что-то, завернутое в простыни. Будь он в Басре, он решил бы, что это труп. Но не тут, не в Англии.

Куини вскрикнула, а Олив заявила:

— Вы должны рассказать об этом полиции. Все, что видели и слышали. Мы пойдем с вами и спросим, как вам добраться до Ирака. — И, глядя на перепуганного Омара, добавила: — Они будут рады отправить вас домой. Они помогут. Я обещаю.

«Надеюсь, там вам будет лучше», — закончила она про себя.

Глава 29

Поезд до Норвича с остановками в Уитхеме, Колчестере и Ипсвиче, судя по расписанию, отправлялся с тринадцатой платформы. Какое-то мгновение Микс размышлял, не плюнуть ли совсем на это путешествие или не поехать ли на автобусе. Но он уже купил билет, невероятно дорогой. В последний раз он ездил первым классом, но сейчас надо быть осторожным. Приближалось время обеда. Он отправился в буфет, купил гамбургер, картофель фри и колу. И джин, чтобы добавить в кока-колу.

У Шеннон будет ужасно. Он ненавидел детей и заранее содрогался от того, что придется спать в одной комнате с племянниками. У младшей, насколько он помнил, хронический насморк, и она все время в соплях. Дети никогда не моются, а Шеннон, загруженная работой и вечно замотанная, не имеет ни сил, ни времени следить за ними. Внезапно он вспомнил тот день, когда пытался убить ее. Но разве это правда? Неужели он действительно хотел забить ее до смерти бутылкой? Он даже не успел притронуться к ней, когда появился Джейви.

Все неприятности начались с тех пор, как Джейви отколотил его. Потом он избил свою мать, и пришлось уехать. А потом? С работой в «Фитераме» в Бирмингеме все было в порядке, но лучше бы его не повышали в должности и не переводили в офис на юге.

Микса не слишком трогало, что его дом снесли, но все-таки. От Риллингтон-плейс тоже ничего не осталось. Переезд в Ноттинг-Хилл был ошибкой. Ему до слез стало жалко себя.

Вся жизнь была полна неудач. Он отправился к Шошане, и судьба свела его с Данилой, а та вынудила его убить себя. Индус видел, как Микс копал землю в саду. Он покалечил спину и убил старуху, которая умерла своей смертью. И теперь он ждал поезд, отправляющийся с платформы номер тринадцать.

Он подсчитал свои несчастья. Тринадцать. Их было ровно тринадцать. Невольно застонал, и сидящая напротив девушка повернула к нему голову.

— С вами все в порядке?

Он кивнул, пытаясь улыбнуться. Тринадцать шагов вниз — и теперь он без работы, без денег, без друзей, его будут преследовать всю оставшуюся жизнь. Тринадцать шагов, как последний лестничный пролет в его квартиру на Сент-Блейз-авеню. И что теперь? Дрожащими руками он вылил джин в полупустой стакан колы. Девушка с тревогой посмотрела на него и что-то прошептала сидящему рядом молодому человеку.