Тринадцать шагов вниз

Надо как-то смягчить. Она взяла черновик и ручку. «Дорогой доктор Ривз…» Совсем необязательно употреблять слова «незаконная операция». «Дорогой доктор Ривз, я кое-что вспомнила о нашей дружбе…» Впрочем, нет, сейчас принято говорить «отношения». «Я кое-что вспомнила о наших отношениях уже после того, как отправила первое письмо». Так пойдет. Но она тогда уже называла его по имени. «Дорогой Стивен. Отправив предыдущее письмо, я вспомнила кое-что о наших отношениях. За день до того, как мы встретились у вас в приемной по случаю моего легкого недомогания…» Нужно ли написать дату приема? Наверное, не стоит… «…легкого недомогания, я не упомянула, что мы уже видели друг друга за день до этого». Неизвестно, видел ли он ее – он мог быть тогда совсем в другом месте, и бросил ее совсем по другим причинам. Нет, не может быть. Он любил ее, несомненно, но при тех обстоятельствах счел, что она не годится в качестве жены для врача. И это понятно, если бы она действительно совершила то, в чем он ее подозревал.

Гвендолин посмотрела на часы и пришла в ужас. Олив с племянницей или без оной явится через час, а она ничего не купила к чаю. И неизвестно, есть ли в доме молоко. Письмо она напишет потом или даже когда дождется ответа на первое.

Что бы там ни говорила Олив насчет страсти племянницы к старинным домам, Хейзел Акваа почти не интересовалась особняком. Она оказалась тихой воспитанной женщиной, молча пила чай с печеньем, пока Олив разглагольствовала. Олив пришла в черных расклешенных брюках и красном свитере с елками и лыжниками – такой наряд подошел бы скорее юной девушке, – но племянница надела серое шерстяное платье и золотую цепочку, с виду дорогую. Когда Олив представила племянницу, Гвендолин переспросила ее фамилию, которая оказалась необычной, будто африканской. Гвендолин еще в детстве читала Райдера Хаггарда, «Копи царя Соломона» и «Она», и, кажется, там был персонаж по имени Акваа или что-то в этом роде. Наверняка Хейзел вышла замуж за африканца.

– Что бы вам хотелось посмотреть в доме? – спросила Гвендолин после чая. – Но здесь длинные лестницы.

Она думала, женщина скажет, что ее не остановит такой пустяк, но миссис Акваа не проявила особого энтузиазма.

– В общем-то, ничего, если вы не возражаете.

– Я-то как раз не возражаю. Я могу в любой момент подняться наверх. Мне казалось, этого хотите вы, миссис Акваа.

– Хейзел, умоляю, посмотри, в какой чудесной комнате мы сидим – по-моему, она самая красивая в доме.

Гвендолин смягчилась от такой любезности и стала чуть приветливее:

– А где живете вы?

– Я? В Актоне.

– В самом деле? Никогда там не была. Как же вы добираетесь домой? – Это прозвучало так, будто Гвендолин хотела поскорее спровадить гостью. – Не в метро же? На мой взгляд, это чистое самоубийство.

– Дочь обещала заехать за нами в половине шестого. Мы все поедем ко мне ужинать.

– Очень мило. То самое сокровище, о котором мне рассказывала ваша тетушка?

– Не знаю, о каком сокровище она говорила, – произнесла Хейзел почти таким же холодным тоном, как и Гвендолин. – У меня только одна дочь. Мы с ее отцом считаем, что она весьма своеобразна, но мы все-таки родители. Не подскажете ли, как мне пройти в туалет?

Гвендолин улыбнулась одними губами.

– Уборная на втором этаже, сразу напротив лестницы.

Когда Хейзел ушла, она решила рассказать Олив о древоточцах.

– Я только что ходила наверх, проверяла. Позвонила в «Спасатель», но они сказали, что придут только через две недели. Впрочем, вряд ли за две недели пол провалится. – Она невесело усмехнулась. – Ты случайно не знаешь, древоточцы пахнут?

– Не знаю, Гвен. Никогда о таком не слышала.

– Вероятно, почудилось. Я бы показала их тебе, но сейчас вернется твоя племянница.

В комнату вошла Хейзел, за ней следовал Отто.

– Ваш котик потерся о мою ногу, я его погладила, и он пошел за мной.

– Да, некоторым он благоволит, – ответила Гвендолин, ясно давая понять, что о вкусах не спорят.

Ожидание Микса было вознаграждено – около половины пятого Нерисса вышла и села в машину. На этот раз она надела изящный брючный костюм цвета меда и золотистую широкополую шляпу, которую сняла и положила на сиденье рядом. Она медленно проехала мимо, мельком взглянув на него. Микс был польщен. Она еще узнает его.

На сегодня еще один вызов – к одной из редких клиенток, которая действительно пользуется беговой дорожкой если не каждый день, то три-четыре раза в неделю. У тренажера соскочил привод, и у миссис Плаймдейл не хватило сил его поправить.

К ее дому вела подъездная дорожка, на которой Микс оставил машину. Он похвалил ее за усердные занятия, поправил привод и смазал тренажер. Но по-хорошему привод стоило поменять совсем, и он посоветовал ей это. Через пятнадцать минут Микс был свободен. Он отправился домой, купив по дороге пол-литра джина, красное вино и замороженные куриные котлеты по-индийски.