Тринадцать (СИ)

— Да, конечно. Я размышляла над тем, почему я так легко и быстро доверилась Эльзе. И ответа у меня пока что нет, как и ответа на вопрос доверия в целом… — я немного опустила голову, хочется, очень хочется в себе разобраться.

— Так, давай вернёмся снова к предыдущему методу. Итак, я хочу услышать ответ на вопрос доверия к Эльзе от самой Эльзы. Скажи мне, как ты думаешь, почему Ана так легко и быстро тебе доверилась?

— Ну… — неуверенно начала я, не ощущая при этом абсолютно никакой неловкости — После того, как Ана оказалась в нашем поселении после Роковой Ночи, она была в ужасном состоянии — постоянно впадала то в истерику, то в депрессию, то не могла найти себе места, мечась по кровати, то сидела, не меняя позы, часами. Я была рядом с ней, с первого дня, с первой слезинки, с первого крика, сорвавшегося с искусанных во время ночных кошмаров губ. Я практически не отходила от неё, гладила по голове, вытирала слёзы, пела песни, рассказывала о том, что происходит за окном. Странно, а ведь я это всё почти забыла… Боже, в памяти всё всплывает сейчас! Я была рядом, я просто заслужила доверие — слова мои оборвались. Быть может, я сказала очень циничную фразу, но для меня это правда! Никто и никогда со мной так не возился, ну кроме брата — Доктор, а может быть так, что Ана отождествила меня со своим братом Ильёй, который заботился о ней так же? Ведь Илье она доверяла всегда безоговорочно.

— Вполне вероятно, Ана, так оно и произошло. Ведь придя в себя после Роковой Ночи, ты как бы пережила второе рождение. Твой брат был рядом с тобой с твоего фактического появления на свет, Эльза была рядом с эмоционального перерождения — вернул меня в меня Андрей — Скорее всего, пребывая в безумном состоянии, ты не запомнила Эльзу, но твоё подсознание запомнило, оно твёрдо знало — этому человеку доверять можно, этот человек так похож своей заботой на того, в верности и преданности которого сомневаться никогда не приходилось. Когда вы продолжили с ней общаться, то подсознание толкало тебя на построение серьёзных отношений с этим человеком, отношений, основанных на неподдельном доверии. Я не удивлюсь, если ты скажешь мне, что Эльза всегда в минуты опасности прикрывает тебя от бед, как это делал Илья.

— Да, так оно и есть — мягкая улыбка коснулась моих губ. Вспомнить хотя бы тот случай, когда подруга прикрыла меня в переулке своим телом от Эрика.

— Но всё же один вопрос мне до сих пор неясен: с чего началось твоё недоверие к людям? Так чётко делить людей на друзей, врагов, приятелей — дело непростое, особенно в таком юном возрасте. Обычно у подростков все вокруг друзья. Быть может, снова спросим Илью? Или кто-то другой может знать ответ на этот вопрос?

Мне уже начала не на шутку нравится эта терапия, никогда ещё и ни с кем я не разговаривала так долго о таком личном.

— Пожалуй, на этот вопрос ответ знаю я сама — неуверенно начала я.

— Даже так, Ана? Ты уверена? Быть может нам пока не стоит об этом говорить? Ведь к таким последствиям могли привести серьёзные жизненные ситуации, которые ты обсуждать пока можешь быть не готова. Что ты чувствуешь сейчас? — обеспокоенно поинтересовался Андрей.

— Я… Эм… Мне немного некомфортно от того, что предстоит тебе рассказать, но я почему-то хочу это сделать — моя смелость меня саму поразила очень сильно.

— Что ж, ты в любой момент можешь сказать стоп. Помни об этом.

— Конечно. Я помню, спасибо, Андрей.

— Хорошо. Тогда, Ана, я выслушаю твой рассказ от начала до конца. Какие обстоятельства повлияли на твоё мировоззрение?