Тринадцать свадеб

– Хотелось бы, чтобы он и женился тоже на мне, – отмечает она, тыкая пальцем себе в грудь. – А не на ней, – кивает она в сторону альбома.

Сочувственно улыбаюсь ей и мысленно про себя отмечаю, что нужно всем будущим невестам, с которыми придется встретиться, кое-что посоветовать. Не стоит сбрасывать вес только ради того, чтобы хорошо получиться на свадебных фотографиях, – потом не узнаете сами себя.

– Надеюсь, с Полли все хорошо, – озадаченно произношу, когда мы с Бриджет возвращаемся на станцию.

– Выглядела она подавленно, – соглашается Бриджет.

Грант подошел, когда мы заканчивали десерт. Выглядел он немного помятым. Он позвонил Полли вскоре после того, как подошла Бриджет, и сообщил ей, что работает допоздна, поэтому его можно не ждать. Потом, час спустя, он прислал ей сообщение, что собирается пропустить пару стаканчиков. Пара стаканчиков превратилась в несколько, судя по его невнятной речи. Полли была не в восторге, и на этом мы решили их оставить.

Как раз по пути в метро раздается телефонный звонок. Выуживаю мобильник из сумки и сдвигаю брови, увидев входящий вызов от Рейчел.

– Алло?

– Бронте! Слава богу, ты ответила!

– Что случилось?

– Что ты завтра делаешь? – такое чувство, будто она задыхается и пребывает в полнейшем ужасе, так что у меня сердце чуть не выпрыгивает из груди, когда я слышу ее голос.

– Ничего! – выпаливаю я. – А что?

– Салли плохо себя чувствует, а мне нужно снимать свадьбу в Бакингемшире. Выручишь?

У меня бешено стучит сердце.

– С радостью!

Глава 6

Все вокруг будто с цепи сорвались. До глубины души меня пронзают нечеловеческие вопли пробужденной ото сна малышки. И не только меня: Вероника, бедная невеста, выглядит так, словно вот-вот расплачется, а ее почти двухлетняя дочь Касси, входя в раж, цепляется к ней.

– Давай я ее заберу, чтобы ты смогла до конца подготовиться, – мягко говорит Мэри, мать Вероники, но когда она протягивает руки к визжащему комку, беснующемуся в обличье обычного ребенка, истерические вопли Касси становятся совершенно невыносимыми, и она начинает хвататься за все, что попадается ей на пути. Секунду спустя к этим крикам присоединяются рыдания Вероники – Касси вцепилась пальцами в ее волосы.

– Мам, отпусти ее!

Мэри отходит, а Касси утыкается личиком в грудь матери.

Рейчел говорила, что, когда она гостила здесь в последний раз, Касси была счастливой, жизнерадостной малышкой, но сегодня она проснулась с высокой температурой и все утро ни на шаг не отпускает от себя Веронику. В таких условиях Марии и приходится работать. Сначала она делает Веронике прическу, а потом переходит к наложению макияжа. В конце концов Вероника укладывает Касси, чтобы та поспала, но, судя по воплям, которые разносятся на весь дом, видимо, не стоило этого делать.

Выглядываю в окно и вижу, что приехало такси.

– Это, наверное, за мной, – говорю я Рейчел. – Встретимся на месте.

Рейчел кивает мне в ответ.

Церемония состоится в деревеньке Бакингемшира, неподалеку от реки Темзы. Сегодня дождливый и ветреный день, и я подхожу к церкви как раз в тот момент, когда цветочная арка, украшающая ворота, ломается и обваливается.

Кто-то окрикивает меня, когда я подбегаю, чтобы собрать их. Я морщусь из-за ледяного ветра и дождя, который так и хлещет по лицу. Кто-то шлепает по лужам, и передо мной мелькает черный парадный костюм. Ко мне приблизился один из шаферов.

– Черт! – выдыхает он, а я тем временем пытаюсь удержать арку, прогибаясь под тяжестью перевешенной через плечо сумки с инструментами, которую мне дала Рейчел.

– Кев! Помоги нам! – орет он, повернув лицо к церкви. К нам спешит еще один шафер, который на бегу прикрывает голову от дождя, боясь намочить темные волосы. Подходит пара гостей, вооруженных большими зонтами. Закончив заново прикреплять цветы к воротам, в церковь мы входим промокшими до нитки. Именно тогда я и понимаю, что первый шафер на самом деле жених.

– Я принесу тебе полотенце, – выпаливаю я, поборов внезапно нахлынувшее плохое предчувствие, и отправляюсь на поиски священника. Заставляю себя пройти по очередной просторной, холодной и сырой церкви. Нахожу его в ризнице, расположенной неподалеку от алтаря. Глубоко вдыхаю и пытаюсь успокоить расшалившиеся нервы, прежде чем постучать по открытой двери согнутой в кулак липкой рукой.

– Прошу прощения, – дрожащим голосом говорю я.

Он с раздражением переводит на меня взгляд. У священника бритая голова, а в ушах красуются плаги. Он облачен в белое церемониальное одеяние. Он вообще не похож ни на одного священника из тех, которые встречались мне на пути. Это играет мне на руку.

– Я… – надо бы прокашляться. – Не найдется ли у вас полотенца? Жених немного промок, – объясняю извиняющимся тоном. Мой голос дрожит.

– Я похож на раздатчика полотенец?

Тон, которым он это говорит, поражает меня до глубины души.

– Прошу прощения, – отвечаю я, и волосы становятся дыбом. – Дело в том, что свалилась цветочная арка, и…

– Вы кто? – заносчиво перебивает он, заметив мою сумку с инструментами.

– Я помощник фотографа, – отвечаю я.