Тринадцать ведьм

Собака крутилась по дому и саду, поочередно подходила к гостям, усаживалась и оглядывалась на кинолога. Похоже, в спальне хозяйки побывали многие. Заплаканная, всхлипывающая Тамара показала, что да, была в спальне вечером, перед приемом, они с Виточкой болтали; Виточка одевалась, а она, Тамара, развлекала ее городскими сплетнями. Иностранный подданный Камаль бурно клялся, перемежая свою речь словами на родном языке, что ошибся дверью и случайно попал в спальню, но там никого не было, и он, смущенный, удалился. После этого в дом больше не заходил, все время был на виду, гулял по газону, рассматривал цветы и пил шампанское. Знакомых мужчин у него в городе почти нет, только женщины, он здесь недавно, привела его знакомая девушка Руслана, с которой он дружит. Никого из присутствующих не знает и раньше не встречал, кроме хозяйки, которую несколько раз видел в городе. В доме впервые, поэтому ошибся дверью.

Анатолий Крамер, побагровев и метнув взгляд на жену, показал, что действительно заходил в спальню Виктории, так как она обещала ему координаты брокера, они с Идочкой давно присматривают дом в пригороде. Ида кивнула: действительно присматривают. Тамара закатила глаза и с трудом удержала негодующее фырканье.

Андрей Шепель примчался под занавес, ни с кем не здороваясь, бросился в спальню жены, упал на колени перед ее телом, схватил руку, растерянно взглянул на следователя, поедавшего его взглядом.

Это был крупный мужчина с грубо вытесанным лицом: массивные надбровные дуги, квадратная челюсть, крупный нос; от него исходило ощущение опасности и силы. В деловых кругах у него было прозвище Кинг-Конг, и репутация была соответствующей, как мы уже упоминали.

Следователь осторожно тронул его за плечо…

У Шепеля было алиби, ночь он провел в компании зареченской экскорт-дивы по имени Лаура. Он пошарил в карманах и предъявил оперативникам самодельную визитную карточку: «Лаура. Экскорт-услуги». Телефон и адрес электронной почты прилагались. Алиби господина Шепеля девушка подтвердила. Машина его всю ночь простояла на платной парковке рядом с гостиницей. Почему был не на празднике, а с девушкой из эскорт-сервиса? Так получилось. Накануне они с женой поссорились, Виктория хотела устроить банкет в Английском клубе, все-таки юбилей, сорокалетие, но он отказал, дела последнее время шли ни шатко ни валко по причине кризиса. Лучше бы согласился! Виктория разозлилась и бросила в него щетку для волос. Последнее время она пила, стала раздражительной. Он хлопнул дверью и ушел, даже подарок не вручил – до сих пор лежит в ящике письменного стола. Глупо получилось, если бы он остался, Виктория была бы жива. Он был бледен, растерян и все повторял, что, если он бы остался… если бы остался… если бы остался…

В итоге его с гипертоническим кризом увезла «Скорая».

Было непонятно, как грабитель и убийца открыл сейф. Одна из версий, выдвинутых следствием, предполагала, что преступник, угрожая жертве, принудил ее открыть сейф; другая, показавшаяся следствию самой проходной, заключалась в том, что грабитель и убийца появился в тот роковой момент, когда жертва, открыв сейф, прятала туда снятые украшения, собираясь отойти ко сну.

Вопросы вызывало появление грабителя на тщательно охраняемой территории, где живут самые-рассамые, но это такое дело… Тем более дом был нараспашку, окна открыты, народ подпил и гулял туда-сюда, и музыка гремела на весь поселок – заходи и грабь, милости просим! Тем более салют, гром и молнии. Жертве просто-напросто не повезло.

Подруга жертвы, заплаканная Тамара, показала, что Виктория внезапно поднялась и ушла… она еще подумала, что ей нужно поправить макияж, но Виктория больше не вернулась, видимо, пошла спать. Просто вдруг поднялась и, ни слова не сказав, ушла. Была ли она расстроенной? Ну что вы! Все было так замечательно! Она просто поднялась и ушла, даже на салют не осталась. Может, устала, решила прилечь отдохнуть, чтобы вернуться попозже. Тамара морщится, она готова снова заплакать, она мнет в руках платочек. Во сколько ушла Виктория? Было уже почти два, и она, Тамара, сама устала до чертиков; чужих не было; они сидели вдвоем на лужайке, к ним многие подходили перекинуться парой слов; минут двадцать с ними сидела Ида Крамер, жена Толика… то есть Анатолия Крамера. Потом она ушла, так как озябла – ночь была прохладная; сказала, что хочет горячего чаю.