Тринадцать

Лёжа на сырой, холодной земле, Игорь попытался, облокотится на локти и немного привстать. Его глаза кроме тумана ни чего не различали, затылок сильно ныл. По всей видимости, его оглушили каким-то тяжёлым тупым предметом, он дотянулся дрожащими пальцами до ноющей раны и нащупал огромную шишку.

— Вот дерьмо! — выругался он вслух и огляделся. — Где я, черт побери, нахожусь! Эй!

В ответ он услышал лишь собственный вопль, который отдался в голове жуткой нестерпимой болью.

Игорь ещё раз попытался встать, и на этот раз у него получилось. Он прошёл немного вперед но, не удержав равновесие, упал на колени. Выругавшись, он снова попытался встать и медленными шагами подошёл к первому попавшемуся дереву. Для того чтобы удержать равновесие, ему пришлось всем телом облокотиться на него.

Вдруг в кустах что-то зашевелилось. От неожиданности Игорь вздрогнул, и впился глазами в то место, откуда донёсся звук. Только сейчас до него стало доходить, в каком он был положении.

Деньги?!!! Пятьдесят миллионов евро!

Кулаки его крепко сжались.

— Нэт!!! — заорал он во всё горло. — Я знаю это твоих рук дело. Только подойди и я тебе шею сломаю дрянь!

Он тяжело дышал. Сердце бешено колотилось. Казалось, его ярость придает ему сил. Набрав больше воздуха в легкие, он взревел как раненый медведь. Но на этом его силы иссякли. Вдруг он вспомнил, как умерла тетя Люба. На белом как полотно лице Игоря отобразился ужас.

И тут звук в кустах повторился, на этот раз он был гораздо ближе.

Игорь в панике начал шарить глазами по густому туманному воздуху. Всё его тело стал бил такой озноб, что зуб на зуб не попадал.

— Что здесь происходит!!!

Затем Игорь постарался взять себя в руки, собрав всю свою волю в кулак. Стоя на шатающихся слабых ногах, он распрямил плечи, облокачиваясь спиной о ствол дерева, и принял боевую стойку.

И тут сзади он услышал хруст ломающихся веток. Игорь резко развернулся и не увидел ничего, кроме двух желтых, глаз.

****************************************************************************

Глава XVIII

Еле волоча ноги, Кристина, наконец, вышла из комнаты, в которой она никак не ожидала остаться на ночь. С обшарпанными стенами, вёдрами с засохшей краской и раскладушкой, у которой дно провисало почти до пола.

Кристина протащилась мимо ванной комнаты и, в поисках чего-нибудь жидкого и мокрого, направилась сразу на кухню.

Кристина оторвала взгляд от пола. Ей представилась довольно забавная картина. Эльвира, на которой не было ни чего кроме крошечных трусиков, облокотившись о стенку барной стойки, сидела на кафельном полу с трехлитровой банкой соленых огурцов. Голова её была низко опущена, а из носа доносился громкий сап. Все усилия бедняжки добраться до спасительного рассола разбились о непреступную алюминиевую крышку банки.

Кристина улыбнулась и, решив подшутить над горемычной пьяницей, потихоньку подозвала собаку и приказала ему сесть напротив лица Эльвиры. Сама же обошла барную стойку сзади, перевалилась через неё сверху так, что её голова свисала над головой подруги. Она дотянулась до уха Эльвиры и тихо, но отчётливо сказала:

— И мне, огурчик.

Эльвира, вздрогнув, подняла голову и, уставившись на слюнявую морду пса, нерешительно спросила:

— Чего?

— Ничего, дай огурчик.

Эльвира ещё какое-то время "тормозила", соображая, проснулась она или ещё спит. Затем, понимая, что происходит на самом деле, она медленно стала задирать голову вверх, что давалось ей с большим трудом. В конце концов, окончательно поняв, что её дурачат, она плавно подняла правую руку и, оттопырив средний палец, тихо произнесла:

— И тебе с добрым утром, детка, — голос её был в два раза ниже обычного баса. Под тихий хохот Кристины, она, кряхтя, встала на ноги, села на высокий табурет, облокотилась локтями о стойку и, подперев руками свою раздутую от боли голову, буквально прохрипела:

— Грешно так шутить со старой женщиной, разбитой радикулитом.

— Прости, не смогла удержаться, — не унималась Кристина, — ты бы себя видела.

Эльвира, вспомнив о том, что на ней нет ни грамма косметики, закрыла своё лицо руками.

— Не надо не смотри, а то мне придётся тебя убить, — с юмором простонала она.

— Господи, Эльвира, нельзя же так быть зацикленной на своей внешности. Ты бы лучше прикрыла наготу, бесстыдница.

— Тело у меня что надо, а вот на счет лица…

Она встала, сняла с крючка кухонный передник и облачилась в него.

— Вот когда тебе стукнет сорок пять, я посмотрю на тебя.

— Да ладно, не так уж всё и плохо, постой, ты сказала, что тебе сорок четыре?

— И это тоже забудь. А то мне и правда придется тебя убить. Кофе?

Кристина кивнула.

Эльвира залезла в шкафчик, достала оттуда пакет молотого кофе и засыпала его содержимое в кофеварку.

— Через пять минут будет великолепный, просто божественный напиток.

— Да ладно тебе, — Кристина взяла пакет, в котором находились молотые зёрна, с улыбкой прочитала надпись на нем и выкинула его в мусор, — это самый дешёвый кофе какой можно найти в городе. Как ты можешь пить эту дрянь?