Тринадцатая Дара. Книга 1. Пристани

– А как же, – медведь дернул верхней губой. – Мы с Никодимушкой тогда еще медвежатками были. Фима мне связки на правой задней лапе лечила. По сю пору не вспоминаю, а ведь мог и хромым остаться. А Никодиму она глаза спасла. Он очень шаловливым ребенком был. Костры любил разводить. Все просил Фиму, чтоб она его с драконом подружила… угу. Чего кривишься, Никодимушка? Аль неправду сказал? Так вот однажды Кодя в костер чего-то такое кинул, что искры и огонь во все стороны полетели. Глаза ему сильно обожгло… угу. Мать его сразу к Серафиме. Она двое суток над ним сидела. Спасла глаза. Только теперь они у него ишь какие голубые, прям нёбвые, а раньше коричневые были, как у папеньки его… угу. Вот такие дела, деточка. Я прям растаял нынче, когда от твоих слов Антиса появилась. А уж когда ты пугаться бросила и лапу ей осматривать кинулась, тут уж совсем хорошо мне стало. Нынче ночью я спать буду, потому что поспокойнело мне… угу. Вот еще чего тебе скажу. Ежели помощь моя нужна будет – дай знать. Всем родом придем. Поможем. А на Никодимушку ты не серчай. Он мужик добрый, только горячий шибко… угу. Но – отходчивый.

– Так как же Антиса появилась на остановке?

– Для драконов нет границ. Что мир, что межмирье – все едино. Им не нужны переводчики. Границы миров для драконов не более чем тень. А у тебя, судя по всему, проявилась Серафимина способность – слышать и звать драконов. Антиса где-то рядом была, услышала и пришла посмотреть, кто зов помнит, звать смеет. Вот так.

– Понятно. Интересно, я уже сошла с ума? Или это только начало?..

– О чем ты?

– Не-не… это я так, думаю. Если б сутки назад кто сказал, что мне по наследству досталась способность лечить драконов… хе-хе… даа-а-а…

– Все быстро меняется, Дара. И времени мало. Очень мало.

– Кажется, я начинаю это понимать, Тарас Прокопьевич. Спасибо вам, – я попыталась улыбнуться. Медведь аккуратно приобнял меня за плечо и сказал:

– Не дрейфь, деточка!

– Угу, – я достала сигарету из кармана куртки. Кодя как раз набивал трубку.

– Еще спросить чего хочешь?

– Да. – Меж лопаток сквозануло, но я все ж выговорила. – А драконы кричат на выдохе или на вдохе?

Тарас Прокопьевич оторопело уставился на меня, а потом пожал плечами. Ответил Кодя.

– На вдохе, Дара, на вдохе, ты правильно угадала.

Мы молча курили. Кот спал, распластавшись на животе Тараса Прокопьевича. А дилижанс въехал в лес. Высокие многоохватные дерева смыкались над дорогой тенистой аркой. Верещали птицы. Два крупных енота топтались на обочине, ждали, пока проедет повозка. Запах нагретой солнцем зелени действовал, как успокоительное. Сорока села на оконный проем дилижанса и ехала с нами несколько минут, покачивая хвостом и внимательно оглядывая пассажиров. Дорога становилась шире, лес светлел. Показался добротный деревянный навес – остановка. Около нее мы и притормозили. Молчаливые гномы подхватили обшитые холстиной чемоданчики, покивали нам на прощанье и вышли. «Дамы! Время!» – и мы снова тронулись в путь.

Кодя перестал сердиться и даже угостил меня чашкой отменного кофе.

Мы проехали через маленький гномий поселок. Почти игрушечные дома, огородики. Гномы приставляли к бровям ладони, смотрели на проезжающий экипаж, а потом о чем-то оживленно переговаривались, бросив огородные дела.

«Птицы рисуют дороги в небе, рыбы рисуют дороги в море. Кто рассказал бы мне, кто поведал – выплетен путь мой каким изгоем» – навязчиво кружились в голове полузабытые строки. А с другой стороны… Да, боюсь. Да, не представляю, с какой стороны вникать в эту жизнь, в этот мир. Но тихое робкое ощущение: я – дома. Это не возвращение в детство. Это как возвращение в сон, ставший реальностью. (А драконы действительно кричат на вдохе!) Пальцы начало покалывать, перед глазами струились серебряные ячейки тонкой сети. Кто-то впереди.

Лошади в упряжке испуганно заржали и встали. Возница с кем-то тихо говорил. Потом повысил голос:

– Да подвезу, подвезу. Не сомневайся. Прыгай.

И в оконный проем черной тенью влетел большой волк. Рори! Именно его я видела на вокзале. Кодя протянул к нему руки. Рори подошел и почти рухнул у наших ног.

– Ты ранен? – спросил Кодя.

Волк отрицательно покачал головой и очень тихо сказал:

– Устал, сил нету, – и мгновенно заснул.

– Сетью накрой его, а? Через часок он оклемается. А то совсем квелый.

Похоже, я скоро перестану удивляться. Сеть послушно уплотнилась, заискрилась в местах переплетения. Легко, как простыней, я накрыла ею Рори. Волк дрыгнул лапой и вздохнул во сне.

Кодя улыбнулся.

– А знаешь, пожалуй, у тебя получится…

– Кодь, ты извини меня? Но Антисе я…

– Да понял я, понял. Ты права. Делай так, как сердце говорит. И никого не слушай. Даже меня.

– Откуда ж он такой измученный? – кивнула я на волка.

– Похоже, что слишком много дорог он пробежал сегодня…

9.

Через час Рори проснулся. Зевнул, потянулся лапами во все стороны.