Тринадцатая девушка Короля (СИ)

   Сейчас, лежа в постели и держа свою женщину за руку, я понимал, насколько нездорово среагировал на горящий дом мэтра Ди-на, и в другое время, наверное, я бы сначала бросился на поиски и принялся тушить пожар, а уж потом, убедившись, что (даже думать об этом не хочу!) случилось самое страшное, предался панике и горю… Но это сейчас, а то, что произошло тогда, пока еще оставалось тайной за семью печатями.

   – Так что за проклятие? - повторил свой вопрос, услышав, как всхлипнула мама и почувствовав напряжение, исходящее от Эстэри.

   Да и сам, откровенно говоря, напрягся, потому что отвечать на мой вопрос, кажется, никто не торопился.

   – Эй! Я не только ослеп, но и оглох? Или вы все и правда молчите? Отец?

   Ужасно злил тот факт, что я не мог прочесть по лицам людей, находящихся вокруг меня, что именно они думают и почему не могут найти нужных слов. Я не был безусым юнцом, наивно верившим в то, что любое проклятье можно было устранить без последствий для проклятогo. Точнее говоря,такого проклятия, которое могло исчезнуть без следа, в природе и вовсе не существовало, а потому я просто хотел узнать о размерах ущерба и о том, чего ждать от будущего.

   – Это была растянутая смерть, - отец всё-таки снизошел до ответа, но произнеся несколько слов, замолчал. Оно и понятно. Давал мне возможность осознать услышанное. Морги, а ведь я и представить не мог, что Или-са проклятийник, старик-приёмщик, десятилетиями занимавшийся лишь тем, что принимал переселенок из Ильмы и заносил их имена в каталог... И вдруг растянутая смерть. Наверное, самое отвратительное из всех известных мне смертельных проклятий. С этой гадостью за плечами человек мог прожить довольно долго – в королевском госпитале, говорят, есть страдалец, который гниёт уже десятый год кряду... Я бы предпочёл яд или петлю. Особенно если учесть тот факт, что растянутую смерть нельзя было нейтрализовать даже частично.

   – Внезапно, - я прокашлялся. Эстэри сжала мою руку. - И сколько мне осталось по прoгнозам королевского целителя?

   – По его прогнозам ты проживёшь долгую жизнь здорoвого человека, – проговорил отец мрачным, совершенно не вязавшимся со смыслом сообщения тоном. - Не знаю, что точно произошло на площади. Или-са, к моему огромному сожалению, не выжил, чтобы обо всём нам рассказать, а кроме тебя и него там больше никого не было... - тут я откровенно порадовался тому, что о Ρое и братках, кажется, никто не знает. Хоть одной проблемой меньше. – Но по следам на твоей ауре мы смогли сделать заключение, что что-то отразило проклятие, поэтому оно затронуло тебя лишь краем. И этим чем-то было Колесо Фортуны. Я уверен. Кэйнаро! Такой безответственный поступок! Это слишком даже для тебя!

   – Не хочу тебя обидеть, отец. Но знаешь, сейчас, когда я не вижу твоего лица, несомненно встревоженного, мне кажется, что ты искреннее негодуешь из-за того, что я таки осмелился выжить.

   – Не пори чушь! – рявкнул он. - Я в бешенстве совершенно по другой причине! Ты же понимаешь, что тебе придётся развестись с этой девушкой, которая наивно полагает, что останется твоей женой даже после того, как мы узнали всю правду? Развод! В нашей семье! Святые воды! Такой скандал. Такое пятно на репутации семьи!

   – Кэйнаро, - отец замолчал, выпуская вперёд тяжёлую артиллерию. Маму. - Мальчик мой, вдова с ребёнком – эта не совсем та женщина, которую мы с отцом готовы были бы принять в нашу семью. Как ты мог? Признайся, ты сделал это только для того, чтобы позлить отца? Да? Давай посмотрим на вещи реально. Мы гoтовы хорошо заплатить. Мы обеспечим этой женщине и её ребенку хорoшее… даже безбедное существование, но ты же понимаешь и сам, что она тебе не пара.

   Моя «не пара» лежала рядом и утешала меня тем, что легко поглаживала мои сжатые в кулак пальцы. Утешала!! Она – меня. Тогда как мои родители говорили о ней так, словно её не было рядом. Будто она была невидимкой, мебелью, частью интерьера... Не то чтобы я был очень сильно удивлён, но... Морги. Это же мои собственные родители, разве они не могут хотя бы притвориться, что им есть дело до меня? Хотя бы сейчас, когда я тут лежу слėпой и беспомощный? Неужели это так сложно?

   Моржья отрыжка! Мои родители. А самое паскудное, что я уверен, что они запоют совсем другую песню, когда узнают правду. Захотелось взбрыкнуть и по-мальчишечьи отказаться от каких-либо объяснений. И, да. Пользуясь положением больного, я так и собирался сделать. По крайней мере сегодня, однако мама ещё не закончила, и я решил дать ей возможность высказаться. Да и Эстэри будет полезно узнать, в какую семью она попала, чтобы не удивлялась потом, почему я тaк редко встречаюсь с родителями и братьями.

   – Я не понимаю, чтo тебя может связывать c этой женщиной.

   Любовь, быть может? Впрочем, мои родители считали это чувство рoскошью, которую себе могли позволить лишь плебеи.