Тринадцатая экспедиция

Никита приподнял Ярику голову, и Оля с влажным всасывающим звуком прилепила на лицо дыхательную маску. Затем отошла, распутав отходящие от маски провода и трубки.

— А возьмет? Сквозь шлем-то? — засомневался Бочаров. — Он титановый…

— Да без разницы, — ответила Зинка и наполовину вкатила Ярика в полусферу.

Оля активировала аппарат. Заработали насосы. Полусфера наполнилась гелевой составляющей, которая заполняла собой все труднодоступные места — в том числе подшлемное пространство больного.

— Через этот гель ультразвук и пройдет, — пояснила Зина стоящим молча космопехам.

Прибыло подкрепление — Ефим с пятью своими людьми. Аппарат беззвучно составлял картину тела исследуемого. Чебурек присвистнул, разглядывая утопленного в вязкую жижу Ярика. Зина сидела у монитора, плотно сжав зубы. Слишком уж она эмоциональна. Она это понимала, но ничего не могла поделать. Порой, от лишних нервов у нее даже начинались проблемы со здоровьем.

— Фух, нормально все, — выдохнула Зина, увидев наконец результат. — Мозг не задет. Скол на черепе, с шеей что-то… растяжение связок похоже, но слабое. Ушибы спины… — она взглянула на не полностью погруженную в аппарат спину. — Вылечится короче. Восстановительный гель справится.

Витек достал свою личную аптечку и вынул тюбик с упомянутым гелем. Последнее время полевая медицина свелась к таким вот тюбикам. Не то, чтобы эти гели творили чудеса, но заживление и восстановление тканей пойдет на ура. Тому же Ярику достаточно будет недели, чтобы полностью встать на ноги.

Буряева извлекли из полусферы, Зина стерла гель с рукоятки ножа, примерилась его вытащить, но поняла, что не справится.

— Тимур, давай ты, — сказала она Богатыреву.

— Давай расстегнем хоть, — подошел Витек, и расстегнул ремешок шлема на подбородке. — Дергай?

— Давай не здесь? — предложила Оля. — Пошли в лаборатории.

— Мы возвращаемся. Идем к лабораториям, — сообщила в общий канал Ира.

3, Прорва, российский комплекс, медицинский корпус. 28.06.2087 08:45 (26:45)

Обувь вновь зачавкала по гниющим останкам. Восемнадцать бойцов поделились на шесть групп по три человека, и разошлись по зданию. В этот раз ставку делали не на количество стволов, а на освобождение сектора обстрела.

Искать Копылова не пришлось, даже тепловизор не понадобился. Гонз устроился в одном из кабинетов на втором этаже, и орал свои непонятные устрашающие речи.

Раньше он наслаждался силой и безупречностью своих конечностей, а теперь… теперь его очень злило, что одна из них плохо слушается. Да что там говорить — пока он бежал, раненая нога подкосилась целых два раза!

Кровь уже не текла (регенерация гонзов его поколения очень хороша), но функционировала нога все равно плохо. Раны брюшной полости тоже давали о себе знать, в животе было как-то тяжело и паскудно. Состояние абсолютного здоровья, которым так наслаждался Копылов, теперь казалось навсегда утерянной роскошью. От этого гонз впал в такую ярость, что решил наплевать на свои планы, и перебить этих все разрушающих новичков. Всех до одного…

Идти в драку в теперешнем состоянии не хотелось. Копылов знал, что его ищут, поэтому затаился в одном из кабинетов, и стал ждать. Новички шли долго. Потеряв терпение, Копылов пару раз выстрелил в дверь, надеясь, что враги поспешат. Но те либо совсем испугались, либо решили испытать его терпение. Чем-чем, а терпением Копылов похвастать не мог, поэтому чтобы хоть как-то сократить ожидание, занялся раненой ногой.

Краем сознания он помнил, что из раны необходимо что-то извлечь. Гонз принялся сдавливать место вокруг раны, пытаясь выжать из нее всю боль, непослушание и лишние предметы. Правда выходила одна только кровь, но Копылов не останавливался. Если выходит — значит так надо.

Сомнения возникли только тогда, когда под ним скопилась большая красная лужа, а все тело охватило странное состояние, которое нормальный человек назвал бы усталостью. Зато неприятное чувство в животе исчезло, да и раны ныли вполне терпимо.

А нога наоборот — перестала слушаться совсем. Что же, выходит он ошибся — она должна была зажить сама. Век живи век учись. Ошибка вполне простительная, вряд ли кто-нибудь на его месте стал бы просто сидеть и наблюдать, как его раны заживают!

С разных сторон к двери кабинета подошли две тройки — Степник, Машкин, Бирюлев и Мучедаков, Мичкин, Горобец. Двигались они тихо, и своих шагов не слышали, но Копылов все равно их засек — слух у него был отменный. Он заулыбался, представив, как дверь начнет открываться, а он пальнет несколько раз из своего трофейного оружия, разнося своих преследователей в клочья…

А потом улыбка сползла с его лица — взгляд наткнулся на следы, оставшиеся после предыдущих выстрелов. На двери было всего лишь несколько небольших дырочек. И это все? Все, что могут причинить целых два выстрела?

Детская пукалка!

Раздраженно рыкнув, Копылов перехватил ружье на манер дубинки. Коротковато оно для этих целей, но ничего — пространство тут тоже небольшое. Зато ка-а-ак даст сверху вниз по черепушке — голова до самого пояса расплющится! Ведь руки-то у него целы…