Тринадцатая гостья

— В прошлый раз меня срочно вызвали по одному важному делу, и я не успел рассказать тебе эту историю. Да, на самом деле, она работала служанкой в доме моего отца, и все, кто бывал у нас, сразу же обращали на нее внимание. У нее были темные густые волосы, ярко-синие глаза и очень красивый рот, яркий, как вишня. Она очень любила вишни и часто угощала меня ими. Так вот, полюбил ее один человек — Беньямин Праунхайм, доктор-кардиолог, профессор, он работал у нас в клинике при мюнхенском университете. Какая это была пара! Правда, он был значительно старше нее, но они так любили друг друга. Жаль, что у них не было детей… Быть может, поэтому она потом так привязалась к своему племяннику. Дело в том, что сестра Клементины, Лиза, вышла замуж за русского немца и переехала в Москву. Родила двух детей — сына и дочь. Но семейная жизнь у нее не сложилась, и ее муж, прихватив с собой дочь, уехал в немецкую колонию, в Парагвай… Они, кстати сказать, так и не разошлись, даже поддерживали какие-то отношения, переписывались, муж ее время от времени привозил в Москву дочь, Риту… Клементина с Праунхаймом тоже часто навещали Лизу в России, виделись и с Ритой, но Клементина была к ней почему-то совершенно равнодушна, в отличие от своих почти материнских чувств к Иоахиму. Иногда они привозили сюда на каникулы и Иоахима, он, кстати, с самого детства проявлял незаурядные способности и впоследствии стал блестящим физиком. Клементина его очень, повторяю, любила, опекала, а после смерти сестры заменила Иоахиму мать…

— Скажи, откуда ты так хорошо знаешь эту семью?

— Я в детстве дружил с Иоахимом, он хороший парень, душевный, правда, для него всегда на первом плане была учеба. Хотя однажды он пережил настоящую драму. Так случилось, что он влюбился в одну девушку, но, как оказалось, безнадежно. Она совершенно не обращала на него внимания. Однако, как ни странно, это положительно повлияло на его карьерный рост. Словом, он полностью погрузился в науку, достиг больших высот. Кажется, его приглашали работать в Германию и в Америку, но он занимается какими-то важными исследованиями в Москве. А вот его сестра, та, напротив, быстро вышла замуж, устроила личную жизнь и теперь проживает со своим мужем, небедным человеком, кажется, каким-то промышленником, в Австрии, точно не знаю.

— А как же… Эрвин?

— Какой еще Эрвин?

— Соня сказала мне, что Клементина — мать ее мужа, Эрвина, с которым у Сони не сложились отношения и который сейчас проживает в Берлине!

— Но я не знаю никакого Эрвина! К тому же у Клементины, говорю тебе, не было своих детей, был лишь племянник — Иоахим… Может, мы говорим о разных людях?

— Может, Эрвин — ее второй муж?

— Не знаю, что тебе и сказать! С твоей Софи не соскучишься!

Зазвучал телефон Германа, он ответил по-немецки и тотчас передал трубку мне:

— Где ты, Ната? Ты мне очень нужна, — голос у Сони был какой-то придушенный, неестественный. — Пожалуйста, вернись…

— Я вернусь, если ты мне все расскажешь, — сказала я, собравшись с духом и чувствуя себя защищенной в доме Германа. — Ведь ты же отлично знаешь, что мы с тобой никогда не были подругами! Что я — не та девушка, которая тебе была нужна.

— Да, вы с ней однофамилицы, это правда, я поняла это сразу же, как только увидела тебя на дороге. Но мне было так плохо, так одиноко, что я подумала — пусть будет другая Наташа Вьюгина. К тому же ты мне сразу понравилась.

— А что с макетом? Это ты все придумала?

— Да.

— Но зачем?!

— Чтобы ты пожила со мной в этом доме. Мне было так плохо здесь, так плохо. Иногда мне казалось, что от одиночества я просто схожу с ума!

— Так тебе нужна была всего-навсего компаньонка?

— Подруга, я бы так сказала.

— А как же… — Но тут я осеклась, понимая, что про садовника спрашивать — себе дороже. — Ладно, я сейчас приду. Как там Роза?

— Она ушла.

— Конечно, ушла! Мы с ней договорились, что она возьмет отпуск на неделю…

— Зачем ты придумала это чучело и повесила его в ее комнате?! Думаешь, я не испугалась?

— Не надо было морочить мне голову с самого начала! И пугать меня и Розу. Она не так молода, и разные эксперименты с макетом могли бы отразиться на ее здоровье. К тому же я уверена: ты отравила ее какими-то таблетками, отчего она слегла…

— Ладно-ладно, — перебила меня Соня. — Главное, что Роза жива и что в ее комнате висело чучело, набитое тряпками, а не труп.

— Я сейчас приду, но ненадолго. Пойми, мы совершенно разные и чужие друг другу люди, у нас нет ничего общего. Быть твоей компаньонкой я не смогу, потому что у меня свои планы. Что же касается тех денег, что ты мне дала, думаю, я их отработала сполна, живя с тобою — сумасшедшей — под одной крышей.

— Наташа! Зачем же так?! Ты не знаешь, я ведь начала действовать, и сегодня утром почтальон принес конверт из министерства юстиции.

— Откуда?