Тринадцатая книга

Женщина как никогда быстро поднялась по лестнице, отбросила носком сапога Мурку, когда та подбежала потереться о ноги (этого раньше Антонина Федоровна никогда себе не позволяла), и, вбежав на свой этаж, позвонила в дверь, надеясь, что дочь ей сейчас откроет. Но квартира молчала. Тогда Антонина Федоровна достала из сумочки свои ключи и открыла ими замок. Беглого взгляда ей хватило, чтобы понять: дочь домой не возвращалась. Мать в беспокойстве быстро прошлась по квартире. Затем, недолго раздумывая, она набрала номер телефона Антона Степановича. Ждать пришлось долго, необычно долго.

– Аллё, – Антонина Федоровна сразу узнала противный голос своей соперницы. В другой ситуации она, возможно, и не стала бы звонить, зная, что трубку почти всегда поднимает жена Антона Степановича, но когда дело касалось дочери, женщина шла напролом.

– Позовите, пожалуйста, к телефону Антона Степановича, – сказала Антонина Федоровна тихим, но твердым голосом. После продолжительного молчания ответили: «А его нет дома».

– Где он сейчас?

– А кто вы, собственно, такая, чтобы я отвечала, где мой муж? – пошла в атаку мегера.

– Вы спросите об этом у своего мужа. А сейчас вам все же лучше позвать его к телефону.

– Я же вам сказала, что его нет дома! – крикнула в ответ жена Антона Степановича.

– Не нужно считать себя самой умной. Он стоит рядом с вами, я слышала его голос. Так что, лучше дайте вашему ягненочку трубку – иначе мы будем с ним разговаривать не по телефону, а в милиции.

И снова на том конце трубки продолжительное молчание, а затем кто-то испуганно пискнул: «Да, я слушаю вас». Антонина Федоровна сначала даже не узнала голос своего любовника.

– Антон, это ты?

– Да, я.

– Я хочу знать, что ты сделал с моей дочерью?!

– Ничего я с ней не делал. Это она специально наговорила, что я к ней приставал. Ты же знаешь, она меня недолюбливает.

– Я хочу знать, где моя дочь, подонок, – Антонина Федоровна поняла, что с дочерью случилась беда.

– Откуда я могу знать, где твоя ненормальная доченька?! Лучше у ее друзей расспроси. Избили меня и укатили на машине.

– Я в последний раз тебя спрашиваю, где моя дочь. Говори или я иду в милицию.

– Ты меня не пугай, шлюха! Это я сам пойду в милицию! И тогда твоей доченьке и ее друзьям несдобровать.

Антонине Федоровне хотелось сказать что-нибудь обидное своему, уже бывшему, ухажеру, но на ум не приходило ничего. В ее душе возникли какие-то непонятные пустота и боль. В это время, пока она молчала, трубку у Антона Степановича перехватила его жена. Какими только словами она не обзывала свою соперницу по телефону! Но до женщины они не доходили, ее сейчас волновало одно: где дочь? Не выслушав до конца этот поток грязи, Антонина Федоровна положила трубку и задумалась. Затем она вытянула из тумбочки ящик и вывернула его содержимое, пытаясь среди вороха разных бумажек и визиток отыскать нужный ей номер. После не очень долгих поисков она все же нашла его и набрала. И снова длинные гудки. Женщина уже потеряла надежду, что на том конце поднимут трубку. И вот, наконец, в трубке что-то щелкнуло, и хриплый сонный голос спросил:

– Да? Я слушаю.

– Андрюша, это ты? – неожиданно для себя всхлипнула Антонина Федоровна, узнав голос хорошего знакомого одной из своих подруг, начальника уголовного розыска Малевича.

– Да. А кто это? – чувствовалось, что сыщик пытается узнать человека, который ему позвонил.

– Это я, Андрюша, Антонина Федоровна. Вы должны меня помнить. Меня Ирочка с вами на своем дне рождения познакомила. Вы мне еще свою визитку тогда дали. Говорили, что если возникнет проблема в сфере вашей деятельности, то можно звонить.

– А, ну вот теперь я вас вспомнил, – утвердительно сказал Малевич, но все же было видно, что он еще не совсем сориентировался, с кем ведет разговор. – А что у вас за проблема?

– У меня дочь исчезла, – снова всхлипнула, не выдержав напряжения последних часов, Антонина Федоровна.

– И давно она у вас исчезла? – как и все милиционеры, Малевич знал, что люди иногда ударяются в панику, когда нет никаких оснований для беспокойства.

– Утром, – выдавила женщина.

– А утром какого дня? – сначала не понял сыщик.

– Сегодня, понимаешь, Андрюша, сегодня.

– Ну, знаете, Антонина Федоровна, я не понимаю, почему вы волнуетесь. Девушка, видимо, гуляет у кого-то из друзей. Ведь сегодня выходной день…

– Ты ничего, Андрюша, не понимаешь, – чуть ли не закричала в трубку Антонина Федоровна. – Я чувствую, с ней случилась беда… – и женщина, сбиваясь на всхлипы, начала свой рассказ, и чем дальше она говорила, тем серьезней становился Андрей Малевич. Он уже не скептически воспринимал истерику женщины – он ей поверил.

– Успокойтесь, Антонина Федоровна, – Малевич задумчиво почесал затылок. – Я попробую разобраться в этом деле. Сейчас я поеду в отдел и там наведу справки. И, пожалуйста, скажите мне номер телефона вашего друга…

Малевич