Тринадцатая ночь

По площади носилась ликующая гурьба детей, они играли в пятнашки, изо всех сил шлепая друг друга по спинам. Несколько ребят катались с ледяной горушки около городской стены, каждый стремился как можно дольше проехать по льду на одной ножке до того, как свалиться в снежный сугроб. Далее у стены толпилась большая группа помиравших от хохота людей. Внезапно догадавшись, что вызывает их смех, я не спеша подошел к этой толпе.

Ее развлекал абсолютно лысый человек с лицом, обильно вымазанным белилами. Красные и зеленые треугольники вокруг его глаз соответствовали расцветке шутовского костюма. Правое ухо украшала эмалевая серьга, изображающая череп. А на безымянном пальце правой руки поблескивало кольцо, недавно виденное мной в кабинете отца Геральда. Густо накрашенные кармином веки ясно показывали что оба его глаза плотно закрыты. И важно было именно то, что они закрыты, поскольку он совершенно спокойно жонглировал четырьмя дубинками.

— А знаете ли вы, синьоры, почему я закрыл глаза? — крикнул он.

— Почему? — спросил хор голосов.

— Потому что боюсь смотреть, — сказал он, и зрители испуганно отступили, когда он приоткрыл один глаз, сам испуганно ахнул и зажмурил его опять.

Дубинки продолжали все так же ритмично взлетать в воздух.

Рядом с ним стоял на привязи сонный, вялый осел. Его голову венчала помятая темно-зеленая фетровая шляпа. Шут постепенно приблизился к этому животному вместе со своими летающими дубинками. Не переставая жонглировать, он наклонился, схватил шляпу и нахлобучил ее себе на голову. Толпа, включая меня, разразилась аплодисментами. Равнодушно пожав плечами, он вновь надел шляпу на голову осла и продолжил в том же духе, производя этот трюк все быстрее и быстрее, пока мелькание его рук не превратилось в размытое живое марево. Мне пришлось сильно постараться, чтобы сохранить к нему хоть какие-то дружеские чувства. Конечно, когда я был помоложе, то выполнял такой же трюк. Не так хорошо, возможно, или не так быстро, но я умел делать его.

— Вы, синьор, подойдите-ка сюда и помогите мне немного, — обратился он к десятилетнему мальчугану.

Парнишка робко сделал несколько шагов вперед, пока не оказался рядом с шутом. Зеленая шляпа тут же оказалась на его голове, а на головах шута и осла появились два новых головных убора — красный и желтый. Дубинки продолжали взлетать в воздух, шляпы ловко перемещались с головы на голову в причудливой последовательности. В итоге все три оказались на голове шута, а дубинки спокойно завершили движение в его руках, причем четвертая — в последнем полете пролетела над самой головой мальчика. Жонглер взял своего помощника за руку, и они вместе поклонились публике. Мальчик, заходясь счастливым смехом, убежал обратно к друзьям, а к ногам шута посыпался жидкий дождик медяков.

— Приветствую славных жителей Орсино! — воскликнул он. — Меня величают Бобо. Познакомьтесь также с моим любимым спутником Фесом.

Осел по-прежнему не обращал на него никакого внимания.

— Мы прибыли из Толедо с несомненным намерением повеселить вас. Мой дружок Фес — всего лишь маленький ослик. Зато я настоящий…

— …большой осел! — радостно закричали дети, и шут мастерски изобразил обиду и потрясение.

— В Толедо сейчас тепло и солнечно, а от женщин соблазнительно пахнет мускусом и пряностями. Естественно, я не мог там оставаться и поэтому прибыл в ваш прохладный город. Почему? Да потому, что я дурак. Позвольте мне показать вам, какие персонажи живут в Толедо.

Порывшись в своей сумке, он вытащил оттуда набор париков и шарфов. И после этого началась бессловесная импровизированная пантомима. Он изображал прогуливающихся прекрасных дам и их служанок, солдат и священников, мавров и евреев, разделяя своих персонажей взмахом шарфа и изумительно меняя выражение лица. Я внимательно следил за ним, подмечая, что могу перетащить в свои трюки, и догадываясь, у кого из нас он сам их стащил. Редкая возможность понаблюдать за уличным представлением собрата по гильдии.

Его представление длилось около часа — самое подходящее время для любых выступлений; потом он откланялся и собрал свой реквизит. Добродушно болтая с горожанами, он позволил детям поиграть с ослом, а потом начал грузить пожитки на спину животного. Я небрежно приблизился к нему.

— Любезный шут, расскажи мне, что нового в этом мире, — начал я.

— В мире, сударь? Боюсь, мировые события выпадают из сферы моей дурацкой компетенции.

— Интересное замечание. Какой ты придерживаешься теории: что мир круглый или что он плоский?

— Видите ли, сударь, — сказал он, — я думаю, что он бывает как круглым, так и плоским.

— Почему же ты так думаешь, шут?

— О мои мысли вполне просты, сударь, но требуют демонстрации. Вот если бы мне дали кое-что круглое и кое-что плоское, я смог бы показать это.

Я протянул ему монету, и он внимательно изучил ее.