Тринадцатая ночь

— Да. И еще трое слуг, одна из них подменяет меня под вуалью в тех случаях, когда требуется присутствие нас обоих. Оливия тоже знает. Я сочла, что у нее есть на это право, учитывая ее положение и размер вклада в наш синдикат.

— А Себастьян?

— Нет. По крайней мере, я ничего не говорила ему и просила Оливию хранить молчание. К сожалению, он все еще обижен на меня за то, что я перехватила у него власть. Я не могу доверить моему брату никаких секретов.

— А любезный капитан Перун?

— Только Бог знает, что известно нашему капитану, — сказала Виола. — Орсино защищал его, но мне никогда не нравился этот вояка. У него повсюду шпионы. Он может разузнать то, что другие будут лишь смутно подозревать долгие годы. Но в данном случае ничего нельзя сказать наверняка. Я доверяю моим слугам, доверяю Исааку, но уже не доверяю Оливии и не знаю точно, с кем мог поделиться секретом мой муж. Кстати, сейчас мы уже находимся под нашим домом.

Коридор расширился, приведя нас в комнату с грубо сделанным столом и небольшим шкафом. Виола открыла шкаф и достала оттуда простое платье и плащ. Начав расстегивать свой камзол, она вдруг взглянула на меня.

— Я так привыкла переодеваться здесь одна, что чуть не забыла о вашем присутствии. Наверное, в вашем карнавальном мире царят свободные нравы, но окажите мне любезность, отвернись ненадолго.

Я поклонился и отвернулся к стене. И в то же мгновение ее меч вновь коснулся моей шеи.

— Для вашего сведения, теперь я отлично владею мечом, — сказала она. — Мой муж приобщил меня к разным мужским искусствам. Я многим рисковала сегодня, доверившись вам.

— А я многим рисковал, повернувшись сейчас спиной. Вы согласны?

— Согласна, — сказала она и убрала меч в ножны.

Я услышал легкое шуршание.

— Все, можете поворачиваться.

Некоторые люди с возрастом становятся только лучше. Приходится признать, что я не отношусь к их числу. Однако Виола оставалась по-прежнему желанной, хотя, конечно, уже не смогла бы сойти за юношу. Седина еще не коснулась ее блестящих, коротко стриженных золотисто-каштановых волос. За пятнадцать лет она немного раздалась в талии, но это скорее добавило ей очарования. Лицо сохранило свое неотразимое обаяние. И не на первый взгляд, а даже после тщательного рассмотрения, после осознания того, что задумчивая сосредоточенность этих глаз пленяет вашу собственную душу, а этот рот поддразнивает вас изогнутыми в улыбке губами. Памятными дарами интересной жизни стали лишь появившиеся кое-где мелкие морщинки.

— Можете перестать таращиться и сказать что-нибудь лестное, — посоветовала она мне.

— Без бороды вы смотритесь лучше, — сказал я, и Виола начала смеяться, потом села на скамью и закрыла лицо руками.

— О господи, Фесте! Один только вечер с вами вызвал у меня целую гамму чувств. Страх, утешение, слезы и смех. Я даже не представляю, как отблагодарить вас за то, что вы сняли с моей души тяжесть мыслей о самоубийстве мужа. Однако вы подсунули мне новую печаль в связи с его убийством. Что мы можем сделать? Вам известно, где сейчас Мальволио?

— Нет, — сказал я. — Я даже не знаю, кто он теперь. Но он где-то близко. Возможно, он охотится за одним из нас. Будьте осторожны. Никому не доверяйте. Даже Исааку. Не могли бы вы рассказать мне о том вечере, когда был убит ваш муж?

— Мы пригласили к ужину несколько человек.

— Я знаю список гостей. Не случилось ли чего-нибудь странного?

— Ничего, за исключением того, что заболел Марк.

— Как разворачивались события после этого внезапного заболевания?

— Небольшое столпотворение. Мы отнесли его наверх в его комнату, и я побежала искать лекаря, а муж остался развлекать гостей. Мне не сразу удалось найти этого медика. Каждый вечер он обхаживает новую потаскушку. Я разыскала его на сеновале в какой-то конюшне и притащила к нам.

— А где находились остальные?

— К тому времени они уже разошлись. Муж любит… любил вечером прогуляться по западному скалистому берегу. В тот день он нервно расхаживал по дворцу, чувствуя свою беспомощность, поэтому я предложила ему отправиться на обычную прогулку, сказав, что сама за всем присмотрю. — Она умолкла. — Да, последнее, что я сказала ему: «Ступай проветрись, все будет в порядке». Однако я ошиблась. Даже в отношении самой себя. Сейчас осталось лишь некое подобие порядка, а я почти бессильна. Оливия станет регентшей, Клавдий исчезнет. Виолой будут управлять сначала жена ее брата, а потом подросший сын. Не совсем такая жизнь, какую я бы выбрала для себя. Но с другой стороны, большой ли выбор предоставляется женщине?

— Вам предоставили больше, чем другим.

— Неужели? — сказала она, стирая салфеткой остатки грима с лица. — Порой мне приходят в голову странные мысли. Вся моя жизнь идет, подчиняясь скорее капризам судьбы, а не моему осознанному выбору.

— Вспомните события последних месяцев. Не появлялись ли в вашем окружении какие-то незнакомцы, чьи действия показались вам странными?

— Нет, — задумчиво произнесла Виола. — За исключением вас, разумеется. Вы уже придумали план действий?

— Бобо привлек внимание Мальволио, а остальным пока лучше не вмешиваться.