Тринадцатая ночь

— Я и не просил тебя об этом. Кроме того, я решил, что наш стрелок предпочтет на время затаиться. Но что ты думаешь по поводу этой стрелы?

— Обычная арбалетная стрела. Что, собственно, я могу о ней думать?

— Ты же был в Толедо.

— Ну да, и поэтому вдруг стал знатоком оружия, — насмешливо проворчал он, но тем не менее взглянул на стрелу повнимательнее. — Ладно, посмотрите вот на это. — Он показал на самый кончик, который был выкован в форме ромба и заканчивался угрожающе тонким острием. — Так называемое шило. Пробивает звенья в кольчуге со ста шагов. Вы еще не обзавелись кольчугой?

— К сожалению, нет.

— Что ж, сын мой, тогда она могла бы пронзить вас насквозь и долететь до Генуи. Но я не имею ни малейшего понятия, где именно ее изготовили. Дело-то не мудреное. Ее могли выковать в любой мастерской от Толедо до Дамаска.

— Спасибо, — сказал я, забирая стрелу.

— Я вот о чем сейчас подумал, — сказал Бобо. — Бывает другой вид стрел, с квадратным наконечником. Ее удар сшибает с лошади облаченного в броню рыцаря, то есть никому мало не покажется. Может быть, именно такой стрельнули в затылок Орсино.

— Череп пробит, а вокруг ни души, — задумчиво произнес я. — А дождавшись, когда уляжется суматоха, можно забрать стрелу. Или заранее привязать к ней веревку, чтобы вернуть ее обратно. Конечно, метко брошенный камень привел бы к тому же результату.

— Или камень, выпущенный из пращи. Но с арбалетом меньше вероятность промаха. Вероятно, это его излюбленное оружие. Оружие труса.

— Он может быть кем угодно, но я сомневаюсь, что он трус.

Бобо странно взглянул на меня.

— Можно подумать, что вы восхищаетесь этим типом, — заметил он.

— Ни в малейшей степени. Но меня впечатляет его изобретательность. Месть ведь своеобразный вид помешательства. Как долго он вынашивал ее? Маскировался, шпионил, втирался в доверие. Великолепно проделанная работа.

— А потом он промахнулся, имея вас в качестве отличной мишени.

— Нет. Он намеренно промахнулся. Для начала ему хотелось поиграть со мной. Он не получил бы должного удовольствия, если бы убил меня, не поиздевавшись.

— Может, и так, — с сомнением сказал Бобо. — И все-таки вчерашнее приключение показалось мне каким-то странным. Я не могу пока понять почему, но обязательно разберусь в этом до конца, когда мои мозги вновь начнут нормально работать.

— Попробуй слегка задействовать их сейчас. Как он выглядел?

Бобо прикрыл глаза.

— Я подкрался к нему сзади. Он был в коричневой монашеской рясе с капюшоном. Я закричал в тот момент, когда он выходил на позицию, с которой легко мог попасть в вас. Он развернулся и ударил меня арбалетом. Я заметил лишь черную бородку клинышком и соединяющиеся с ней усы. Лицо почти не просматривалось — он стоял против солнца, да и капюшон многое скрывал. А потом я увидел небо в алмазах, рухнул на землю и долго пялился на кроны деревьев. Извините, образ весьма расплывчатый.

— Мог ли это быть один из наших подозреваемых?

— Бородка не подходит никому из них. Даже наш почтенный представитель Господа чисто выбрит. Либо никто из них не имеет отношения к Мальволио, либо кто-то наклеил бороду по случаю торжественной стрельбы по известной мишени.

— Вполне вероятно. Может быть, для полного удовлетворения ему было нужно, чтобы я узнал в нем Мальволио. Кстати, не стоит ли нам наведаться в здешний монастырь?

— Зачем? Если он и был там, в чем я сильно сомневаюсь, то уже успел смыться. Скорее всего, теперь он заляжет где-то на дно, обдумывая следующий ход. А каковы ваши дальнейшие планы? Увидим ли мы возвращение Фесте?

— Подождем пока.

— Зачем? Много ли смысла в маскировке, если он знает, кто вы?

— Может, и не много. Но у меня есть смутное ощущение, что лучше слегка повременить. Если я откажусь от роли Октавия, весь город узнает причину маскарада, и тогда подловить его будет трудновато.

Бобо задумчиво помолчал, поглядывая на меня.

— Если он испугается и сбежит, то мы спасем несколько жизней. Вы не подумали об этом?

— Да. На ближайшее будущее. Но он обязательно вернется. Его бездействие продлится лишь до той поры, пока им вновь не овладеет безумная жажда мести. Поживу еще с этим занудой Октавием.

Бобо прикрыл глаза.

— Получается, что мы играем жизнью ничего не подозревающих людей. Это начинает пугать меня.

— Отдыхай спокойно. Мы пустим слух, что ты разбился спьяну и теперь поправляешься здесь. Такое известие никого не удивит. Не хочешь ли, чтобы я привел сюда твоего Феса?

— Милостивый боже, я совсем забыл о нем! Он никогда не простит мне. Пожалуйста, будьте так добры. А я попытаюсь придумать еще что-нибудь, раз уж не способен ни на что другое.

Я забрал Феса из конюшни студенческой гостиницы и потащил его во дворец. По пути меня окликнул проезжавший мимо капитан Перун.

— Эй, торговец, ослиная скорость больше подходит к вашему положению, — съязвил он. — Знавал я таких маклаков, которые приезжали к нам на лошади, а уезжали на осле.

— Отлично, капитан. Может, нам стоит еще раз повеселить горожан скачками?

Он нахмурился.

— Отпущенное вам время сокращается. Вы еще не закончили свои делишки?