Тринадцатая пуля

Приснился мне Буденный. Об этом выше я уже упоминал. Теперь – поподробней. Буденный, когда я под утро раскрыл глаза, сидел на краю моей кровати и… икал. Скромно так сидел и робко икал, деликатно прикрывая усатое калмыцкое лицо толстой ладонью.

Я вытаращил глаза – минутой раньше он успешно скакал на лихом коне в моем предутреннем сне, угрожающе помахивал сабелькой, норовя рубануть меня по шее, а теперь – извольте! – приладился сидеть на моей постели!

– Семен Михайлович Буденный, – вежливо представился кавалерист и интимно добавил: – Легендарный командарм Первой Конной.

Продолжая в ужасе таращить глаза, я почувствовал, как могильный холод пробирает меня до основания. Знаете, где у человека находится основание? Знаете? Теперь я тоже знаю – там, где у наших отдаленных предков находился хвост.

Ну, все, думаю, доигрался: белая горячка. Как у Саболыча в прошлом году.

Его тогда пожарные снимали с карниза четвертого этажа: по карнизу Саболыч на карачках крался к окну своей комнаты – он думал, пьяный дурак, что забыл ключи дома.

Как я ни моргал выпученными глазами, как по-детски ни тер их кулачками, как ни призывал на помощь Создателя, в которого временами принимался верить, – ничто не помогало: Буденный как сидел, так и продолжал сидеть на кровати, поскрипывая кожаными ремнями, которые многократно перепоясывали его коренастое туловище сразу в нескольких направлениях, скрепляя его, как железные обручи скрепляют пивной бочонок, и никуда – ни в какой сон – возвращаться не помышлял. И… икал.

И сейчас он где-то бродит, незримый, и только слышно, как мелодично позвякивают шпоры да временами эхом по квартире прокатывается молодецкая икота.

Теперь я понимаю, что он был первым, этот клятый командарм, кто, единожды приснившись, сразу угнездился в моей квартире. За ним, как известно, последовали и другие.

Поскребышев говорит, что товарищ Сталин уже несколько раз справлялся о лошадином маршале, но того никак не могут найти: он исхитряется никому не попадаться на глаза.

Ему бы служить по известному ведомству – там, должно быть, такие невидимки нужны, и он бы был на вес золота. А может, просто первый блин вышел комом, и материализовался Семен Михайлович, так сказать, не в полной мере, не до конца. И вот слоняется теперь, как тень самого себя.

…Моя квартира продолжает волшебным образом расширяться. Иногда в столовой, в стене у шкафа, возникает тайных ход, ведущий в конный манеж цирковых размеров.