Тринадцатая реальность - книга закончена

- А тебя они устраивают? - язвительно спросила она. - Ах да, ведь твой отец участвует в законотворчестве!

- Не совсем так, - засмеялся я. - Он ему всячески препятствует. А законы у нас есть всякие, и хорошие, и плохие. И мне в них не все нравится, только главная беда не в законах, а в людях. Вот чем недовольна ты?

- Как это чем? - растерялась она.

- Твой отец инженер второго класса, - сказал я. - Получает вполне приличные деньги, чтобы вы жили в столице, ни в чем себе не отказывая. Вместо матери по дому трудится домработница, а она сама ничем не занята. Твой брат учится в университете, а ты на следующий год закончишь престижную гимназию. Куда вы ездили отдыхать в прошлом году?

- В Болгарию, а что?

- А то, что у тебя нет поводов для недовольства. Весь твой протест от молодости лет, недостатка ума и склонности к подражанию.

- Спасибо за дуру, - обиделась она. - Мне самой, может быть, и не плохо, у меня сердце болит за других!

- О других поговорим потом, - я оставил Лизу и сел между Александрой и Ниной. - Теперь поговорим с тобой, террористка. Я согласен, что у тебя могут быть поводы для недовольства, только настоятельно советую прекратить всякую болтовню по поводу террора, иначе договоришься до ссылки, причем в ссылку отправишься со всей семьей. Я думаю, что родные тебе спасибо не скажут. И учти, что террором, как и анархией, проблем не решишь.

- Я попробую, а там посмотрим! - пьяно возразила Нина. - У тебя ведь есть пистолет?

- И в кого ты хочешь стрелять? - с любопытством спросил я.

- Нашего полицмейстера! - ответила она. - В Спиридонова! Он ходит на работу мимо нашего дома без всякой охраны.

- И чем же тебе не угодил Иван Сергеевич? - сказал я.

- Сатрап! - выкрикнула она. - Он сдохнет, другие будут бояться!

- Он очень неплохой человек, - возразил я, - и хороший профессионал. Страха ты не добьешься, только ненависти. И нет никакой гарантии, что на его место не назначат кого-нибудь похуже. У него большая и замечательная семья, ты хочешь им всем доставить горе? Ладно, с тобой сейчас разговаривать бесполезно. Я выяснил все, что хотел. Вы мои друзья, поэтому хочу вас уберечь от неприятностей. Эта бездельная и опасная болтовня, которой мы с вами занимались в последние два месяца, ничего кроме них не принесет. А если дойдет до дела, будет еще хуже. Хочу предупредить, что если здесь ничего не изменится, я на эти посиделки приходить не буду.

- Струсил! - презрительно сказал Игорь.

- Можешь думать, что хочешь, - пожал я плечами. - Только я не вижу, из-за чего рисковать своим будущим и благополучием семьи. Вот как ты назовешь человека, который, пожертвовав собой, спасет других от дикого зверя?

- Герой, - первый раз за вечер сказал Сергей.

- Я тоже так думаю, - кивнул я. - А если этот зверь никому не угрожает, а спит где-нибудь в лесу, а кто-то попрется подергать его за усы или за хвост, чтобы самоутвердиться и произвести впечатление на окружающих?

- Значит, ты считаешь наши разговоры бессмысленными и вредными? - спросил Сергей. - Прекрасно понимаешь, что в обществе много язв, но не нам их лечить?

- А ты считаешь, что эти язвы способны лечить вчерашние гимназисты? - в ответ спросил я. - Вы даже цели не сможете определить, не говоря уже о средствах. Было бы гораздо больше пользы, если бы мы рассказали друг другу что-нибудь интересное, поставили пластинки и потанцевали. Жаль, я не взял с собой гитару, можно было бы сыграть и спеть.

- Могу рассказать, - кивнул Сергей. - Не знаю только, интересно это тебе будет или нет. У меня есть приятель из купцов. Так вот, он мне недавно плакался, что его отец на грани разорения. А он купец второй гильдии.

- Кредиты? - спросил я.

- Уже знаешь? - не удивился он. - Да, кредиты. Во всех банках дают заем под пятнадцать процентов годовых. Как при этом можно торговать, не обдирая людей? И что интересно, при нем взял кредит какой-то француз, которому придется выплачивать только пять процентов. Я ради интереса зашел сначала в банк к Рябушинским, а потом к Гандельману, и везде те же пятнадцать процентов. Тогда я не поленился пройти четыре квартала в банк Боултона и попросил кредит на английском языке, на котором говорю чище английской королевы. Знаете, что мне предложили?

- Пять процентов? - попробовал угадать я.

- С тобой неинтересно разговаривать, - усмехнулся он. - Все-то ты знаешь. Мне пришлось соврать, что забыл паспорт, иначе и английский не помог бы. И к чему мы придем? Крупные купцы и заводчики еще как-то выкрутятся, а мелкие и средние прогорят. Это не язва? Я, кстати, заметил, что в последнее время в ресторанах не протолкнуться от иностранцев. Многие довольно хорошо говорят по-русски, но все равно их видно за версту. Не знаешь, этому засилью когда-нибудь будет конец?