Тринадцатая реальность - книга закончена

- Жуткий вариант, - сказал я. - Мне в нем видится самое слабое звено - это люди. Вживаясь в чужую жизнь, можно изменить к ней отношение и отказаться от таких планов. Вы представляете, сколько заплатят тому, кто отдаст ваши баллоны властям?

- Мы этим занимаемся тридцать лет, - напомнил он. - А теперь представьте, что где-то собрали маленьких мальчишек и лет за двадцать воспитали в них жестких и непримиримых бойцов, фанатично преданных кому-то из наших хозяев. Жизнь европейцев им чужда, как и они сами, а если в них еще разожгли ненависть и дали большие деньги... Ведь надо быть идиотом, чтобы уверится в том, что тебя за предательство завалят золотом. Скорее всего, что-то заплатят, но вряд ли много. А отношение будет как и к остальным русским, даже хуже. Предателей не любит никто, хоть ими и пользуются.

- А здесь делается что-то еще, кроме отравы? - спросил я.

- Что-то вы совсем скисли, - неодобрительно сказал профессор. - Учтите, что почти все, что я вам рассказал, - это вымысел. Может быть, все будет совсем не так, как фантазировали местные мыслители. А делают много чего и не только у нас. Не удивлюсь, если узнаю, что кое-что изготавливают на столичных фабриках. Это, конечно, дороже, но у нас не все можно сделать. Я обещал вам вино, но совсем заболтался и забыл.

- Ничего страшного, - успокоил я его. - Я, Дан Евгеньевич, вообще не пью.

- Больны? - сочувственно спросил он. - Нет? Похвально, но странно для вашего возраста. Уже уходите? Жаль. Приходите ко мне в любое время без приглашения. Как выздоровеет отец, передайте, что я его тоже пригласил.

Домой я вернулся в подавленном состоянии. Я почему-то сразу уверился в том, что рассказанные мне домыслы имеют очень много общего с реальностью. Если это так, то будущее вырисовывалось страшное. Миллионы погибших горожан, паника и полный хаос. Война будет и в этом случае, но Суханов прав в том, что нужно будет выдержать только первый натиск. Не станут с нами воевать, когда не останется тыла. Армии вернут домой, чтобы навести хоть какой-то порядок. Но это вражда и ненависть с основными государствами Европы, и не на годы, а как минимум на сто лет. Одно дело, когда ты сам где-то в Африке травишь негров, и совсем другое, когда травят тебя. А ведь после такого развалится вся колониальная система, и весь мир полностью изменится.

- Очень похоже на правду, - сказал отец после того, как я пересказал ему разговор с профессором. - Если удалось получить такие яды, то остальное - это только вопрос времени и денег. Турции нетрудно будет дать по зубам, а одна Япония на нас не полезет. Даже в случае каких-то успехов, она захваченное не удержит, может и свое потерять. Остаются одни Американские штаты. В Америку никакую отраву не повезут, но и они одни у нас много не навоюют. А вот воспользоваться случаем и перехватить колонии своих союзников янки могут. На все сразу у них не хватит сил, но большую часть возьмут, а потом так усилятся, что доставят много неприятностей. И еще одна неприятность будет в том, что через некоторое время подобные яды будут у многих. И не так уж сложно будет все повторить и привезти отраву в наши города. Жить в изоляции?

- Такие яды не так просто создать, - сказал я. - В мире старика их сделали еще более сильными, но на это затратили огромные средства и много времени.

- Здесь тоже долго работали, но ведь сделали, - возразил отец. - Найдут и время, и деньги, и умные головы.

- Вот тогда и пригодятся мои знания, - сказал я. - Я очень много знаю, и если нам дадут время усилиться, никто тогда на нас с кулаками уже не полезет.

Подошло время обеда, и я без всякого аппетита поел суп с ветчиной и, оставив Ольге мыть тарелку, ушел в свою комнату и лег на кровать. Я хотел обдумать все, что узнал, разложить по полочкам и понять, к чему приведет мое вмешательство. Чем дольше я думал, тем больше мне все здесь не нравилось. Если верно то, что мне рассказал профессор, то все кончится гонкой вооружений в первую очередь с Американскими штатами. Да и европейские государства рано или поздно придут в себя и к ней подключатся. Неужели мы обречены на борьбу с ними? И мои знания дадут лишь временное преимущество. Пока еще мы сможем все сделать! Многое все равно не получится держать в секрете, иначе толку от него...

- Что ты такой мрачный? - спросила Вера. - Узнал что-то неприятное?

- Узнал, что бог нас зря создавал, - ответил я. - Столько жадности, злобы и ненависти к себе подобным, сколько их у людей, больше нет ни у каких других существ.

- Хороших людей больше! - возразила она. - И вообще в жизни много хорошего. Расскажи, что тебя так расстроило. Может, тебе наврали, и не стоит себя так изводить.

- Может быть, малыш, - согласился я и, притянув ее к себе, начал целовать.

- Не сейчас, - она оттолкнула меня и отодвинулась к краю кровати. - У тебя получился очень вкусный суп, которым я объелась.