Тринадцатая реальность - книга закончена

- Едем на Итальянскую к Шуваловым, - приказал он шоферу, открывшему начальству дверцу. - Проверься, как обычно.

Поездив по улицам и не обнаружив "хвоста", шофер высадил графа возле парадного входа дворца. Через несколько минут он уже входил в одну из гостиных, где его ожидал сорокалетний граф Иван Павлович Шувалов.

- Рад вас видеть, Петр Николаевич! - поздоровался хозяин. - Присаживайтесь и говорите, какая у вас нужда. К сожалению, вы ко мне без дела не приезжаете.

- Слишком много дел, Иван Павлович, - ответил Апраксин. - Вы правы, я к вам по делу. Пройдем в кабинет?

- Если недолго, то можно поговорить здесь, - сказал Шувалов. - Прослушивания здесь нет, а слуг я удалил.

- Можно и здесь, - согласился Апраксин. - Хочу спросить, вы долго намерены тянуть?

- Есть мнение начать этой зимой, - осторожно сказал Шувалов, - но есть возражающие. А в связи с чем ваш вопрос?

- Я не могу никак не реагировать на акции, которые устраивает ваш брат! - недовольно сказал Апраксин. - Боевому крылу не терпится себя проявить, а меня не сегодня-завтра уберут. Я понимаю, что это ненадолго, но если на мое место кого-нибудь посадят, нашим людям в департаменте будет сложнее оказывать вам поддержку.

- Я скажу Петру, - пообещал Шувалов. - Эти устранения не его инициатива, они были в планах Совета, но если за вас взялись всерьез...

- Только что имел счастье лицезреть Государя Императора, - сказал Апраксин. - Мне дали десять дней, а потом укажут на дверь. Еще одного француза могли простить, но эти англичане были лишними.

- Француз мешал лично вам, - возразил Шувалов, - а англичане мешали финансовой группе. Вы не думали что-нибудь сфабриковать? Например, повесить на Мещерских еще одно убийство? Устройте перестрелку и сожгите автомобиль с какими-нибудь телами.

- Это не так легко сделать, как вам кажется, - ответил Апраксин. - Все мои люди сидят на руководящих постах, а оперативники, как правило, ни во что не посвящены.

Они услышали приближающиеся шаги и замолчали. Открылась дверь, и в гостиную вошел Петр Павлович Шувалов, который возглавлял боевое крыло Братства. Он был на три года младше брата и заметно выше ростом.

- У нас гость! - воскликнул он, увидев Апраксина. - Рад вас видеть, граф! Вас еще из-за нас не выгнали?

- Выгонят через десять дней, - ответил Апраксин. - Только меня, в отличие от вас, это не радует.

- Вы серьезно? - спросил отбросивший шутливый тон Петр. - Плохо, если так. Мы ожидали шума, но поменьше. Не думали об операции прикрытия?

- Не с кем мне ее проводить, - сердито сказал Апраксин. - В этом мои возможности ограничены. По Дюкре работали вы, я вам только помог.

- Теперь мы вам поможем, - пообещал Петр. - На этот раз даже не понадобится ваше содействие.

- Что ты надумал? - спросил брат.

- Опять использовать Мещерских, - засмеялся Петр. - Купим в предместье небольшой дом, оформим продажу на те дни, когда мы их вывозили, а потом заселим. Пять подходящих тел найдем в морге, пожар устроить нетрудно, труднее будет сфабриковать улики, и подбросить их полиции, чтобы было достоверно и не вызвало вопросов. Ладно, справимся, не впервой.

- Как-то это выглядит несерьезно, - с сомнением сказал Апраксин. - Я бы не поверил.

- Вы профессионал, - возразил Петр. - И сомнения могут быть у ваших профессионалов, а ваша задача, чтобы они ни с кем своими сомнениями не делились. Они все заинтересованы в том, чтобы закрыть эти дела, потому что вашей отставкой могут не ограничиться.

О своей смерти я узнал в конце августа. Мы уже прижились в городке, познакомились с большей частью его жителей, а с некоторыми, можно сказать, подружились. По вечерам чуть ли не каждый день ходили в гости к соседям или приглашали их к себе. Отец выздоровел, но временами еще побаливало плечо. Он не сильно утруждал себя комментариями к законам, а больше проводил время с профессором Сухановым. Мама завела столько подруг, что вызвала удивление у всех, кроме моей жены, которая не знала ее прежней жизни. В столице у матери были только две приятельницы, да и к тем она ездила редко, а здесь ее трудно было застать дома. Ольга тоже обзавелась подругами и с нетерпением ждала начала занятий в гимназии. Исключением в семье стала Вера. Знакомых у нее было много, но она ни с кем из них не стремилась общаться, почти все время проводя со мной. Но я был занят работой и не мог уделять ей много времени, а у нее никаких дел не было. Даже уборку в доме теперь делала нанятая для этого женщина.

- Почему ты ни с кем не дружишь? - спросил я, обеспокоенный ее безразличным видом. - Нельзя же все время сидеть рядом со мной и слушать тарахтение машинки! Возьми хоть почитай книгу или газету.

- Не хочу я их читать, - отказалась она. - А свои газеты читай сам: нет в них ничего интересного.

Ее нежелание читать газеты оказалось благом. Если бы она тогда это прочла, не знаю, чем бы все кончилось. Первым сообщение прочитал отец и тут же позвал меня.

- Читай! - сказал он, протягивая мне сложенную в два раза газету. - Внизу справа.