Тринадцатая реальность (СИ)

— Это он высказал свое мнение или англичан? — с иронией спросил я. — Если наймут каких‑нибудь бандюг, очень они будут разбираться. Ладно, спасибо за то, что предупредил, но ты мне не сказал ничего такого, чего бы я не знал. Машину не отпустил? Ну и хорошо, пойдем, поговоришь с женой и поедешь домой.

Приезд Олега немного оживил Веру, но долго мы не общались, и вскоре друг уехал. После его отъезда я пересказал наш разговор отцу.

— Надо поторопиться, — озабоченно сказал он. — Завтра же подпишу прошение об отставке. Как твоя Вера? На ужине она мне показалась подавленной.

— Она переживает из‑за своих близких, — ответил я. — А я из‑за них беспокоюсь мало. Николай Дмитриевич очень предусмотрительный человек. А вот Ольга меня тревожит по–настоящему. Попробую сейчас к ней сходить. Вера может утешиться со мной, а Ольга предоставлена самой себе.

Я подошел к комнате сестры и постучал. Мне никто не ответил, и я повторил стук. Дверь приоткрылась и Ольга спросила, что мне нужно.

— Хочу поговорить, — сказал я. — Пустишь?

— Проходи, — она посторонилась, и я вошел в комнату, освещенную лишь слабым светом ночника.

— Пришел к тебе поплакаться, — сказал я, садясь на краешек ее кровати. — Сядь рядом.

— Тебе‑то что плакаться? — с неприязнью спросила она. — Я думала, что ты сейчас будешь меня утешать.

— Почему ты меня так не любишь, Оля? — спросил я. — В детстве мы дружили, и я всегда был хорошим братом. У тебя не было причин меня в чем‑то обвинить. А когда повзрослели, ты начала от меня отдаляться. Появление Веры поставило на наших отношениях крест. К ней ты свое отношение изменила, а ко мне — нет! Я понимаю, что виноват, но все это началось задолго до моей статьи. Не скажешь, в чем причина? Часто братья и сестры ближе друг к другу, чем к родителям. Родители уйдут, и мы останемся вдвоем, единственные близкие по крови люди. У нас в будущем может быть много испытаний, в которых мы должны поддерживать друг друга…

— Не трать на меня свое красноречие, — сказала она, встав с кровати. — Ты очень сильно изменился, говоришь, как какой‑то старик. Лучше тебе не доискиваться причин. Не бойся: я постараюсь вам не мешать. А сейчас иди, я буду спать.

Я хотел ее обнять, сказать что‑нибудь ласковое, но ей это было не нужно. Ну что же, насильно мил не будешь. Я вышел из ее комнаты и прошел в свою. Здесь меня ждал сюрприз: впервые с тех пор, как Вера осталась ночевать в этой комнате, она не стала меня ждать, а легла и заснула. Я постарался не шуметь, разделся и лег рядом. За весь день не было никакой физической нагрузки, кроме моих спортивных занятий, но из‑за постоянного нервного напряжения я к концу дня чувствовал себя уставшим, поэтому очень быстро заснул.

Утром Вера была весела и до завтрака успела получить от меня то, что не получила перед сном. После этого она опять заснула, а я пошел в коридор заниматься спортом. Немного мешала стоявшая в нем кушетка, на которой ночью отдыхал Иван, и его взгляды, но я на все наплевал и очень хорошо поработал, впервые с гантелями. Наталья пришла до моего появления и сейчас занималась готовкой. Потом был завтрак, после которого отец ушел на службу. Прошла минута с его ухода, когда во дворе раздались выстрелы, и кто‑то закричал. Я не собирался никуда уходить и был в халате. Метнувшись в свою комнату, схватил пистолет и побежал в прихожую. К этому времени выстрелы стихли. Пока я обувал туфли, меня догнала жена со своим наганом.

— Никого не впускай! — сказал я Ивану. — А ее не выпускай!

Открыв дверь, я осторожно спустился на первый этаж и выглянул из подъезда. Первое, что бросилось в глаза, это тело одного из охранников, лежавшее возле автомашин. Левее входа с пистолетами в руках стояли два охранника, а посмотрев направо, я увидел еще одного охранника, который помогал идти к подъезду раненому отцу. Я подбежал к ним и поддержал отца с другой стороны.

— Прострелили руку, — сказал он, морщась от боли, — а вторая пуля попала в плечо и, по–моему, там осталась.

— Нам кто‑то помог, — сказал идущий со мной охранник. — Пять бандитов прошли во двор и открыли огонь, убив одного из наших. Нам удалось подстрелить только одного, а потом кто‑то начал стрелять со стороны соседнего дома, и за полминуты положил всех напавших. По–моему, стреляли с чердака из винтовки.

Мы подняли отца на второй этаж, завели в квартиру и уложили в коридоре на кушетку Ивана. Я вызвал скорую, а пришедший со мной охранник позвонил сначала в свое агентство, а потом в полицию. После этого мы оставили отца на попечение перепуганных девушек и плачущей мамы и спустились во двор.

— Пять трупов, — сказал нам один из охранников. — Мы своего ранили, но его потом кто‑то добил выстрелом в голову. Кто бы это ни стрелял, он нас спас. Место открытое, а нападение было внезапным, причем тогда, когда двое из нас собирались на выезд. Наша охрана рассчитана на одного–двух вооруженных преступников, но не пятерых.

— Как они выглядят? — спросил я.