Тринадцатая реальность (СИ)

— Мы ездили к Акулову, — сказал отец. — Николай устроил Алексею экзамен и сказал, что у него знания выпускника университета. И еще Алексей ему рассказал что‑то новое в науке. Я в этом ничего не понял, но он был удивлен. Нам и помогли из‑за его знаний. И эти рассказы…

— Мало ли что он мог где‑нибудь вычитать! — возразила мама. — А память у него с малых лет была на зависть другим. Я никогда не верила ни в какие переселения душ, а тут еще и из другого мира! Вы, конечно, можете верить…

Мои песни заставили ее мне поверить, но не успокоили, а, наоборот, напугали. Спел я их целых пять.

— Как же так, сыночек… — растерянно сказала она, беспомощно глядя на меня. — Ты и какой‑то старик…

— Во мне от старика только память его жизни, — сказал я, обняв ее за плечи. — Я как был, так и остаюсь твоим сыном, и, как показала история со статьей, не таким уж умным и опытным. Хотя меня за эту статью все здесь благодарили.

— Уже похвастался? — утвердительно спросила сестра.

— Не было необходимости, — ответил я ей. — Стоило только назвать фамилию, как сразу узнавали. Статью здесь не читали, но в местных газетах напечатали о том, что в ней было. Запомните, что большинство здешних жителей сидит в городке кто по десять, а кто и по двадцать лет, поэтому все друг друга знают как облупленных и общаются по–дружески. Ты у нас, конечно, княжна, но я бы не советовал об этом всем говорить. Все равно быстро узнают, а так ли важно, как к тебе обращаются? В человеке главное не титул, а он сам.

— Нам тоже сидеть здесь десять лет? — ужаснулась Ольга.

— Я думаю, что гораздо меньше, — постарался я ее успокоить. — Но два–три года посидеть придется.

— А что было в той твоей жизни? — спросил отец, посмотрел на побледневшую маму и поправился. — В жизни того старика? Я тебя об этом раньше не расспрашивал, но это не значит, что мне было неинтересно. Расскажешь?

— Это интересно только тебе или остальные тоже хотят послушать? — спросил я. — Если нет, я тебе расскажу потом.

— Рассказывай! — сказала мама. — Мне немного страшно, но все равно интересно. Если в тебе его память, то понятно, почему ты так сильно изменился. Я думала, что это из‑за любви к Вере.

— Я ему уже говорила, что чувствую в нем старика, — сказала Ольга. — Он никогда раньше так не говорил! Но песни удивительные. Я никогда не слышала, чтобы так кто‑нибудь пел.

Я им рассказывал до самого ужина. Сначала пришлось пройтись по истории, начиная с Первой мировой войны. Когда я рассказал о революции и гражданской войне, отец вспомнил мой вопрос об Ульянове.

— Теперь мне понятно, почему он тебя заинтересовал. У нас его убили до семнадцатого года в эмиграции. Подробностей я не помню.

О Советском Союзе при Сталине я говорил недолго. Я не слишком хорошо знал этот период истории СССР, и почему‑то было немного стыдно о нем рассказывать, а вот о Второй мировой войне я рассказывал подробно и до ужина успел рассказать только половину того, что хотел. Мы выпили горячий чай, съели все принесенные мной сладости и опять собрались у отца. Я продолжил рассказ и в этот вечер успел рассказать о родителях и детстве, после чего объявил забастовку:

— Все остальное услышите в следующий раз, а то я завтра не смогу говорить.

— Неужели и у нас будет республика и отменят дворянство? — спросила мама.

— Вряд ли, — немного подумав, сказал отец. — В этот лагерь вложены огромные деньги, а Алексею сказали, что он не один. Во всем этом задействованы тысячи людей. Пусть большинство из них безвылазно сидит по лагерям, но ведь есть еще такие, как Кулагин или Павловский. Пусть они все поголовно патриоты, да еще хорошо оплачиваемые, за десятки лет нашлась бы паршивая овца, а то и не одна, а шума нет, и все продолжается по–прежнему. О чем это говорит?

— Ну и о чем? — спросила мама.

— Как минимум о том, что главари контролируют наше третье делопроизводство. Любая утечка о таком лагере пошла бы туда. И вообще мне ясно, что наверху находятся очень серьезные люди. Не удивлюсь, если узнаю, что в деле и наш министр. Вряд ли главари заговора десятилетиями тратят такие деньги и рискуют собой для того, чтобы устроить республику. Спасти империю — вот их цель. А править посадят или послушного их воле человека, или династия начнется с кого‑нибудь из них самих. Если у них все получится, многое должно поменяться. Наверняка будут масштабные чистки, после которых на освободившиеся места будут сажать своих. Идея идеей, но имения, титулы и чины лишними не бывают. Тебе, Алексей, еще оплатят твою статью, а если поможешь знаниями…

— Знаний я им дам много, — ответил я, — но вряд ли этим сильно помогу. Заговорщики просто не успеют ими толком воспользоваться. Можно создать мощное оружие, но для этого требуется время. За десять лет успели бы, а за два–три года смогут разве что сделать опытные образцы.