Тринадцатая реальность

— Что ты хочешь услышать? — сказал я. — Руководство не занималось песнями, отдали кому-то из исполнителей, а пока ещё те прокрутят! Даже если приняли в какой-нибудь компании, то поставили в очередь, а времени прошло немного. Захотелось славы? Так на пластинках не будет фамилии, только имена. Вот после победы прославишься. Мало того что из знаменитой семьи князя-террориста, который, не щадя живота, боролся с иностранцами, так ещё и воскресла, как птица феникс из пепла. А когда узнают, что это ты очаровала всех своим пением, не дадут прохода.

— Ты шутишь, — вздохнула она, — а я беспокоюсь не из-за славы. Просто хочу, чтобы наши песни слушали и пели другие.

— Совсем не хочешь известности? — не поверил я.

— Самую капельку, — призналась она, — но пою я не из-за славы.

— Подожди! — остановил я, делая громче звук. — Только что сказали, что сейчас с важным сообщением выступит канцлер.

Сразу же после убийства семьи императора Братство принялось выполнять план захвата власти. Боевым отрядом было занято Министерство внутренних дел, а граф Апраксин арестовал министра и занял его место. Поскольку на ключевых постах в департаменте полиции сидели его люди, какого-то существенного противодействия этому захвату не было. То же произошло и в Военном министерстве, но в нём место арестованного министра занял сочувствовавший Братству начальник Генерального штаба генерал от инфантерии Александр Дмитриевич Шуваев. Остальных министров тоже задержали. Канцлера взяли, когда он примчался в Александровский дворец.

— Что это значит? — возмущённо спросил он у осуществлявшего задержание офицера.

— Вам объяснят, — невозмутимо ответил тот. — Прошу сесть в нашу машину. Поверьте, князь, не стоит нас вынуждать прибегать к силе. Результат будет тем же самым, а вот отношение к вам — совсем другим.

Сразу же взяли контроль над Центральным телеграфом, Центральной телефонной станцией и станцией правительственной радиосвязи. Собственные возможности Братства были ограничены, поэтому для арестов среди чиновников использовали департамент полиции. Пока арестовывали немногих, в первую очередь принятых на службу за последние полгода иностранцев. Великий князь Михаил Александрович уже тридцать лет вместе с семьёй жил в Германии, и по ряду причин никого из них не стали трогать. Семьи дочерей вдовствующей императрицы тоже не представляли опасности для заговора, а её саму взяли под негласный контроль, чтобы позже отправить в ссылку. Задержанного канцлера привезли в Министерство внутренних дел к Апраксину. Разговор между ними состоялся в кабинете нового министра.

— Здравствуйте, Николай Дмитриевич! — привстав из-за стола, поздоровался Апраксин. — Присаживайтесь, у нас разговор не на пять минут.

— Злодейское убийство императора и его семьи — ваших рук дело? — спросил канцлер.

— Помилуйте, князь, — усмехнулся Апраксин. — Разве я похож на убийцу? Я даже вас не убил, хотя очень хочется. Сдерживает лишь то, что есть надежда использовать, да ещё жалко ваше семейство. Сколько у вас детей, не считая внуков? По-моему, семь. И жена-француженка, которая вряд ли вынесет сибирские морозы. А императора я не убивал, в чём могу вам поклясться. Он был застрелен фанатиками из социал-демократов. Глупо было это не использовать, мы и использовали.

— Мы? — спросил канцлер.

— А вы думали, я такой один? — засмеялся Апраксин. — Нет, Николай Дмитриевич, нас много! В нашем Совете заседает и ваш брат Александр. Это в немалой степени способствовало тому, что вас привезли сюда, а не за город, чтобы потом где-нибудь закопать. Вы не заслужили ничего другого за вашу деятельность на посту канцлера!

— И в чём меня обвиняют? — спросил канцлер.

— Вы же умный человек! — сказал Апраксин. — Прекрасно понимали, к чему всё идёт, и всячески этому способствовали!

— Обвинять легко! — рассердился канцлер. — Вас бы на моё место!

— Мне и на своём неплохо! — отставив показную весёлость, жёстко сказал Апраксин. — Каждый из нас сам выбирал своё место, князь! У меня не так уж много времени, чтобы вас уговаривать. Или вы едете с моими людьми на радиостудию и зачитываете написанное нами обращение к народу, или уже сегодня вместе с женой отправитесь в ссылку! И она будет у вас бессрочной. А с вашими детьми ещё разберёмся.

— А если прочитаю? — спросил канцлер.

— Детей не тронут, а вас сошлют не так далеко и ненадолго. Как только разберёмся с делами, вам разрешат вернуться. И о ваших делах в печати ничего не дадим, чтобы не позорить род Голицыных.

— Что нужно читать?

— Можете ознакомиться, — сказал Апраксин, протягивая канцлеру бумагу с текстом. — Читать нужно слово в слово с подходящим для фраз выражением! Ваше выступление сначала запишут, а потом выпустят в эфир.