Тринадцатая редакция. Модель событий

— Плохо? Это я запросто. Я бы сейчас всему человечеству сделал плохо. Кроме Вероники. Хотя самый простой способ подгадить человечеству — это как раз испортить ей настроение. Но она и без меня справилась — видишь, как погода опять изговняклась? А я... да ну, ладно, перебешусь и через пару дней буду как новенький. Только бы не видеть её хотя бы неделю.

— Вот же злобная стерва! — с уважением и даже некоторой опаской сказал Шурик.

— Неправда! — вскинулся Виталик. — Она хозяйственная, домашняя и очень нежная. Просто у неё всё в порядке с чувством собственного достоинства. Она совсем не такая, как твой слышащий приятель Алик, размазня и неудачник.

— Алик — не размазня. Он умный, интересный, но очень несчастный. Только я с ним не справляюсь.

— Слушай, вот и я не справляюсь! Может — обмен? И шефу ничего не скажем? Кстати, ну так, прикола ради, ты не знаешь, где мы с тобой оказались?

Если устроить соревнование по спортивному дезориентированию «Кто первый заблудится в знакомом городе», то Шурик и Виталик дадут всем остальным фору, а если они объединятся в команду, то их и вовсе придётся снять с соревнований: и так ясно, что эти парни победят, то есть заблудятся через минуту после того, как будет объявлен старт.

Погрузившись в обсуждение своих непростых клиентов, эти двое отклонились от знакомого маршрута и неожиданно оказались неизвестно где.

— Это, может быть, Лиговка? — осторожно предположил Шурик, опасливо глядя по сторонам.

— Фиговка! Без малейшего понятия. Может, и Весёлый Посёлок.

— Я думал, ты меня ведёшь.

— А я думал, ты — меня.

В панике друзья завернули за угол, пробежали пару сотен метров по внезапно опустевшему переулку, и вдруг — о чудо — увидели людей, вооружённых картой города!

— Помогите нам, дяденьки, мы заблудились! — жалобно, почти хором, воскликнули мунги и, сбрасывая на ходу защиту, обгоняя друг друга и оскальзываясь на молодом льду, побежали навстречу чудесным незнакомцам.

Обладатели спасительной карты оказались итальянскими туристами, но благодаря великому могучему упрощённому английскому языку, хорошо подвешенному у всех участников беседы, добрые иностранцы быстро поняли, в чём дело, и показали дорогу бестолковым местным жителям.

На прощание Виталик бодро помахал им рукой и брякнул, что, мол, если будете у нас в Киеве — непременно разыщите нас, уж мы-то вам устроим экскурсию.

— Это чтобы не опозорить родной город, — пояснил он оторопевшему Шурику.

Они завернули за угол и тут же увидели подворотню, ведущую в Мёртвого Хозяина Двор. Кодовый замок, некогда «исправленный» народным умельцем (предположительно — самим Виталиком), по-прежнему откликался на любые цифры. Виталик дьявольски шмыгнул носом и трижды нажал на цифру «6». Калитка со скрежетом распахнулась.

— Сухари записала?

— Два раза уже!

— Гречу?

— Да у нас три мешка. Зато овсяные хлопья почти закончились.

— Вот. Пиши хлопья. А мыло?

— Так мы же порошка вчера купили.

— Да не хозяйственное, а детское. Ну чтоб есть.

Галина Гусева любит — по старой крысиной привычке — погрызть что-нибудь несъедобное, с точки зрения обычного человека: свечной огарок там, мыло (без ароматических добавок), масляную массажную плитку. Марина предпочитает сухари и семечки, но слабости старшей сестры уважает и даже, можно сказать, потакает им.

По утрам боевые старушки, совсем как обычные бабушки, составляют список покупок, которые надо сделать по пути с работы. Правда, обычные бабушки на работу, как правило, не ходят. А если и ходят — то не для того, чтобы убивать там людей. Хотя много ли мы знаем про обычных бабушек? Приглядитесь к ним на улице: возможно, они собираются захватить власть над миром.

Несколько дней назад сёстры Гусевы заволновались: в городе как будто пахло негодяями Колей и Мишей. А временами и проклятым Студентом. «Нюх теряю, старая становлюсь, скоро сдохну и улечу неизвестно куда», — мрачно думала Галина. «Излишняя подозрительность — первый признак возрастных изменений как у крысы, так и у человека», — размышляла тем временем Марина. Словом, не слишком радостное было у них настроение. Всем коллегам довелось испытать его на себе, и даже московскому пиардиректору, Лёвиному непосредственному начальнику, перепало немного любви и ласки.

Однако вчера вечером всё разъяснилось: в городе действительно снова появились шемоборы второй ступени. Сразу двое.

— Знаешь, а я троих почуяла, — призналась Марина.

— Я тоже. Тех двух гадов, которых вроде выгнали. И Студента ещё.

— Вот-вот. Выгнали-то их выгнали. А может, и не выгнали. Пока не увидим — не поймём.

В самом деле, кто их, шемоборов, разберёт, вдруг у них положено особым образом награждать всякого, кто нарушит законы мирового равновесия? Трофим Парфёнович, конечно, знает гораздо больше, чем простые Бойцы, но как бы ни был он мудр, а всё-таки он — мунг, и думает он, как мунг, а вовсе не как шемобор.