Тринадцатая редакция. Напиток богов

Хотя «цветами» это назвать было сложно. Если смешать вместе много чистых, ярких оттенков — в результате получится грязно-бурое пятно. Так у большинства обычных людей, не находящихся во власти какой-то одной, особо сильной эмоции, общий фон получается мутным. Чем больше разнообразных чувств и ощущений умеет испытывать человек — тем невзрачнее получается «цветная фотография» его эмоций. У Наташи, например, вообще вышла «грязь болотная, весенняя, до начала брачного периода у местных жаб». Цвет Константина Петровича был серый, с лёгким оттенком фиолетового. Галина и Марина Гусевы продемонстрировали одинаковый результат: грязно-размыто-оранжевый. Сам Виталик ещё раз порадовал коллег калейдоскопом пикселей, про Шурика все помнили, что он олицетворяет собой душевную гармонию, Денис предположил, что у него выйдет цвет бедра испуганной нимфы, но получился бледно-зелёный, почти белый. Такое, знаете, душевное спокойствие с некоторым намёком на тоску.

— Так, у нас ещё Лёва остался необстрелянный, — сказал Виталик, собирая у коллег контакты, — Хотя, в принципе, и так понятно, что оно работает. Ну чего, стрелять в тебя?

— Давай, попробуй, — пожал плечами Разведчик, встал напротив Виталика и поднял руки вверх.

— Ух, ты! — воскликнула Наташа.

— Надо же, какой желтенький! — хихикнула Марина. — Цыплёночек ты наш.

Лёва достал из кармана рубашки схему коктейльных эмоций.

— Вот, граждане, — бодро сказал он, выкладывая на стол картонку с цветными квадратами, — один у нас уже есть. Знакомьтесь. Меня зовут Чистая ярость.

Константин Петрович постарался незаметно отойти от него подальше и встал с противоположной стороны стола.

— Ну, всё. Прощай, разведка, — помахала ручкой Галина. — Сожрут тебя добрые светлые силы. А твоё место в строю займём мы!

— Да ладно. Да вы что! Что вы такое говорите? — воскликнула Наташа.

— Займём-займём! — подтвердила Марина. — Мы сегодня уже начали работу. Обнаружили одного мальчика с желанием. На-ко, Техник, проверь, хорошего мы тебе мальчика нашли?

Старушка выудила из кармана крошечный медный прямоугольник и отдала его Виталику.

— Так, стоп. Откуда у вас контакты? — строго спросил шеф.

— А мы вот у него в карты выиграли, — указала на Лёву Галина. — Когда у него деньги кончились, он предложил контактами расплатиться.

— Врут же, — хмуро ответил Лёва, — я сам им дал несколько. На всякий случай. Такой, вроде этого.

— Вот дурак, всему его учи. Зачем сразу раскололся, надо было их помучить! — покачала головой Галина.

Пока они препирались, Виталик расшифровал контакт, а заодно — новое развлечение — проверил его на эмоции.

— Поздравляю всех! — крикнул он. — Это у нас никакой не носитель. Это тоска! Зеленющая, как абсент, тоска высшей марки.

— Надо же, абсент. А мы его рябиновкой поили, — расстроилась Марина.

— А от чего тоскует наша тоска? — заинтересовался Виталик.

— Да кино он хочет снять, — отмахнулась Галина. — Какое-то шибко авторское. Наверное, даже чёрно-белое. Или чёрно-бело-зелёное.

По очереди припоминая подробности, старушки в деталях рассказали о своей встрече с тоской.

— А что, если… — Наташа подняла руку, и когда на неё обратили внимание, заговорила быстро-быстро, чтобы не успели перебить. — Вы говорите — он хочет снимать обычных людей. А если наши эмоции — и будут такими людьми? Собрать их всех вместе, пригласить его с видеокамерой. А? Ведь в кино все хотят сниматься. А если оно авторское, то артистам совсем не обязательно иметь красивую внешность…

— Точно, — поддержал Виталик. — Для альтернативного кино как раз чем красота альтернативнее, тем лучше. Раньше как говорили — он может без грима в фильмах ужасов сниматься. А теперь говорят — он может без грима сниматься в эпизодических ролях у Киры Муратовой. И это значит одно и то же. Но второе звучит не так обидно.

— Давайте только не отклоняться от темы, — напомнил о своём присутствии Даниил Юрьевич. — Кино — хорошая идея. К тому же, других у нас вроде бы нет. А? Или есть? Виталик? Константин? Денис? Что, единогласно? Так тому и быть, значит. Только подумайте хорошенько. Радость, тщеславие и даже страсть, допустим, проглотят наживку. А вот страх?

— Приложим все усилия, — козырнул Константин Петрович. — Главное, что ярость мы вырастили в собственном коллективе.

Лёва криво ухмыльнулся. С момента оглашения результата его не покидала смутная тревога. Допустим, его ярость выпьют большие начальники с третьей ступени. А вдруг без остатка? А он что же будет? Кем он станет после этого? Кем-то другим, не собою? Маленьким и слабым?

— Одно хорошо. Когда мы соберём остальных товарищей ингредиентов, то будет, кому за ними присматривать, — весело сказал он и посмотрел на часы. — Ну, вы как хотите, а мне надо сейчас в Москву звонить, отчитываться о проделанной работе.

Его никто не задерживал. Понятно же, что после такой новости человеку надо побыть одному.

— А не странно ли, что эта тоска заранее оказалась на месте будущей встречи? — спросил Денис.