Тринадцатая редакция. Неубедимый

Старшую и любимую ученицу что-то удерживало. Вроде бы всё решилось удачно. Она ещё раз посмотрела на учителя, на Алису. Представила, как прыгнет сейчас в джип и поедет вперёд, вперёд и вперёд, с той скоростью, к которой привыкла, и не будет останавливаться и объяснять неловкими фразами каждое своё действие.

— Так, стоп, — вдруг дошло до неё. — А чей она считается как бы ученик?

— Как бы твой, конечно, — легко сказал Эрикссон, — Кто ученика завербовал, тот и учитель. Не знала? Есть и такое правило. Так что можешь рисковать жизнью — последователя ты на Земле, считай, уже оставила. А мне, ничего не поделаешь, придётся повозиться. Я тут кое-что нарушил и должен понести наказание: продолжать работать с живыми. Но никто не запрещает мне самостоятельно выбрать того живого, с которым я буду работать. Попробую вырастить из неё нечто среднее между тобой и нашим непослушным гением.

— Говорите, что делать. Я готова! — снова напомнила о себе Алиса.

— Для начала сними защиту с ноутбука, — ухмыльнулся учитель.

Защита была торжественно убрана. Ноутбук отправился в сумку.

Анна-Лиза не трогалась с места. Вот так всегда: стоит ей встретить учителя, как он поглядит на неё, похвалит, что-то подскажет. Потом убедится, что она без него справляется, и займётся каким-нибудь недотёпой. Который не ценит, не понимает своего везения.

— Что, не хочешь сразу вот так расставаться? — почувствовал её нерешительность Эрикссон. — Тогда подвези нас куда-нибудь на своём зверском скакуне.

— «Хищной хохломе»! — хором поправили Алиса и Анна-Лиза.

Разлука неизбежна, но она откладывается. Все трое двинулись к выходу из вокзала. Тем более, что на табло высветилось время прибытия очередного поезда. Вот сейчас он приедет, всё заполонят пассажиры и ринутся, обгоняя друг друга, ловить такси.

— Считай, что обучение началось. Вернее, продолжается. Только лектор другой, — наконец-то снизошел до Алисы Эрикссон. — Можешь пока задавать вопросы. Тебе ведь многое непонятно?

— Не то, чтобы очень многое! — уязвлённо ответила Алиса. — Давайте для начала поговорим о правилах. Должна же я знать, что мне следует игнорировать!

Эрикссон и Анна-Лиза молча переглянулись:. «Кажется, она всё-таки думает, что "игнорировать" и "нарушать" — это одно и то же», — читалось в их взглядах.

— Значит, шемобор не может иметь семьи? — не замечая этого, продолжала Алиса, — У меня есть семья: родители и брат. Я сразу, как стала шемобором, написала им, что живу в глухой деревне, изучаю древние языки и развожу кроликов. Меня пока не трогают. Если надо, я напишу им, что умерла.

— Не нужно. Успеется. Когда умрёшь, тогда напишешь, — заверил её Эрикссон. — И вообще, откуда ты взяла, что шемобор не может иметь семьи? Может. И чтобы с прошлым порывать — нет такого правила. Просто обычно шемоборы сами отдаляются от родни: то, что знаешь ты, и то, чего не знают они, разделяет вас как железобетонная стена. Семьи не иметь, надо же, какая глупость. Да некоторые шемоборы заводят по несколько семей. Как у моряка — в каждом порту. Конечно, на пороге дома, в котором ты часто бываешь, тебя могут подкараулить. Это опасно. Очень не рекомендуется. Но не запрещено. Тебя предупредили — дальше решай сам. Главное — не отказываться от призвания ради какой-нибудь из своих семей, а так…

— Но вы же меня так учили! Я помню это правило! — закричала Анна-Лиза. — Нельзя семью, нужно свободное одиночество!

— Я солгал. — после секундного колебания сознался учитель, — Для твоей же пользы. Я сам придумал это правило, для себя. Когда вынужден был выбирать между любовью и делом. Я не мог ограничить себя тремя встречами в месяц, как другие шемоборы, я хотел быть рядом с нею каждую минуту жизни. И тогда решил — всё или ничего. Кинул монетку. Выпало дело. Я до сих пор не уверен, что выбрал правильно. Теперь-то мне понятно, кто вертел монетку. И я пообещал себе: когда у меня появятся ученики, им не придётся так терзаться. Я скажу им сразу, что отношения невозможны. Нельзя — это проще, чем мучительный выбор. Наверное, я ошибся.

— А если вы опять обманываете, как невторая ступень? — тихо спросила Анна-Лиза.

— Поразительным образом устроены люди. Пока ты врёшь им в глаза, они верят тебе на слово. Стоит стать с ними честным и признаться в прежней лжи — и доверие пропадает.

— Значит, нет такого правила? — ухмыльнулась Анна-Лиза и подбросила две монетки. Потом, не глядя, опустила их в кошелёк. — Всё или ничего мне не надо. Я возьму всё и всё!

Пассажиры прибывшего поезда всё-таки догнали их, разлучили, запутали — даже попрощаться не дали. Эрикссон и Алиса оказались на улице, Анна-Лиза непостижимым образом обнаружила себя на платформе. Но уже ничто не могло её сбить. «Всё и всё, — весело повторяла она, шагая к парковке. — И то, и то. А не одно в пожертвование другому!»

Проводив Машу, букинист тщательно запер тайную дверь и поспешил вернуться к нелюбимым гостям. «С них ведь станется как-нибудь напоследок набедокурить», — запоздало подумал он. Открыл дверцу, отделявшую его апартаменты от магазина. Прислушался.