Тринадцатая сказка

Подслушивание под дверьми нельзя считать дурной манерой, когда это делается во имя науки, а супруга доктора демонстрировала образцовый научный подход к делу, когда это касалось изучения повадок ее благоверного. Поцелуй, явившийся полной неожиданностью для доктора и для Эстер, отнюдь не стал таковой для миссис Модсли, с некоторых пор ожидавшей чего-нибудь в этом роде.

Она с грохотом распахнула дверь и, пылая праведным гневом, ворвалась в кабинет.

— Будьте любезны сию же секунду покинуть этот дом, — сказала она Эстер. — И пришлите Джона с коляской, чтобы он забрал девочку.

В отношении мужа она ограничилась обещанием:

— А с тобой я поговорю позже.

На этом эксперимент завершился. Как и многое другое.

Джон привез Аделину обратно. В доме доктора он не виделся ни с ним самим, ни с его супругой, но получил подробную информацию о недавних событиях от служанки.

По возвращении он уложил Аделину в ее старую постель в спальне близняшек и удалился, оставив дверь приоткрытой.

Эммелина, в это время бродившая по лесу, внезапно насторожилась, понюхала воздух и двинулась прямиком к усадьбе. Она проникла в дом с черного хода, без промедлений направилась к лестнице, одолела ее, шагая через две ступеньки, вошла в детскую и закрыла дверь с той стороны.

А что же Эстер? Никто не видел, как она вернулась в усадьбу, и никто не слышал, как она ее покинула. Но когда на следующее утро Миссиз постучалась в ее дверь и, не дождавшись ответа, вошла внутрь, она обнаружила лишь очень чистую и аккуратную комнатку без каких-либо следов присутствия гувернантки.

* * *

Я вышла из-под обаяния истории и возвратилась в стекольно-зеркальное пространство библиотеки мисс Винтер.

— И куда она делась потом? — спросила я.

Мисс Винтер слегка поморщилась.

— Не знаю. Да и какое это имеет значение?

— Но куда-то ведь она уехала.

Рассказчица покосилась на меня неодобрительно.

— Мисс Ли, не советую вам уделять слишком много внимания второстепенным персонажам. Это не их история. Они появляются в нужный момент и в нужный момент исчезают, чтобы больше не появиться. С них довольно и этого.

Я сунула карандаш за спиральный корешок блокнота и направилась к двери, но, дойдя до нее, обернулась и спросила:

— А откуда она приехала?

— Ради бога — это же всего лишь гувернантка! Ее эпизод завершен, а в остальном она несущественна.

Но я решила не отступать:

— Она должна была представить какие-то сведения о себе: место предыдущей работы или свой домашний адрес. Может быть, ее направило к вам агентство?

Мисс Винтер закрыла глаза, и на ее лице появилось страдальческое выражение.

— Все эти подробности должны быть известны мистеру Ломаксу, адвокату семьи Анджелфилдов. Не вижу, какую из этого можно извлечь пользу. Впрочем, если вам так угодно… Его офис находится в Банбери, на Маркет-стрит. Я распоряжусь, чтобы он ответил на все интересующие вас вопросы.

Тем же вечером я написала письмо мистеру Ломаксу.

После Эстер

Когда на следующее утро Джудит принесла поднос с моим завтраком, я отдала ей письмо для мистера Ломакса, а она достала из кармана фартука письмо, адресованное мне. Я узнала почерк отца.

Отцовские письма всегда дарили мне утешение и поддержку, и данное письмо не стало исключением. Отец надеется, что у меня все в порядке. Как продвигается моя работа? Он только что прочитал один удивительный датский роман девятнадцатого века, о чем расскажет подробнее, когда я вернусь домой. На недавнем аукционе он приобрел никого более не привлекшую пачку писем восемнадцатого века — вдруг они меня заинтересуют? Частные детективы? Можно обратиться и к ним, но есть другой вариант: один из отцовских знакомых профессионально занимается генеалогическими исследованиями и способен провести такой поиск не хуже, а то и лучше, чем какой-нибудь частный сыщик. К тому же этот исследователь в долгу у отца, поскольку периодически пользуется нашей коллекцией ежегодников. Тут же был указан адрес на тот случай, если я захочу прибегнуть к его услугам. И в конце письма традиционная фраза, по сути пустая формальность: «Сердечный привет от мамы».

Интересно, была ли эта фраза произнесена в действительности? Допустим, как-нибудь за завтраком отец между прочим сказал: «Сегодня напишу письмо Маргарет», а она — небрежно? или с искренним чувством? — откликнулась: «Передай ей привет от меня».

Нет, я не могла себе представить такую сцену. Скорее всего, отец сделал эту приписку по собственной инициативе, без ее ведома. Но зачем? Чтобы доставить мне удовольствие? В надежде на то, что эти слова когда-нибудь прозвучат на самом деле? Ради кого из нас — ради меня или ради мамы — он предпринимал эти тщетные попытки нас сблизить? Задача была в принципе невыполнима. Мы с мамой походили на два материка, очень медленно, но неотвратимо удалявшиеся друг от друга; и мой отец, построив между нами мост, был вынужден постоянно добавлять все новые звенья к этой непрочной конструкции, дабы поддерживать хоть какую-то межконтинентальную связь.