Тринадцатая сказка

Я взяла лист бумаги и, прежде чем приступать к работе над историей мисс Винтер, написала письмо специалисту по генеалогии, о котором упомянул отец. Письмо вышло довольно длинным: для начала мне пришлось объяснить, кто я такая (ибо он наверняка не знал, что у Айвена Ли есть дочь), а затем по возможности ненавязчиво ввернуть фразу о ежегодниках, этим намеком обосновав свое право на ответную услугу с его стороны. Далее я изложила все, что мне было известно о Эстер: Неаполь, Лондон, Анджелфилд. Что же до сути моего послания, то она сводилась к двум словам: «найдите ее».

После Чарли

Мисс Винтер никак не прокомментировала мою переписку с адвокатом, хотя я не сомневалась, что ее об этом проинформировали и что я не получила бы запрошенные документы без ее предварительного согласия. Я беспокоилась, не сочтет ли она мои действия нарушением изначальной договоренности, попыткой «забежать вперед»; однако на другой день после получения мною письма от мистера Ломакса и отправки запроса исследователю генеалогий она ничего на сей счет не сказала и сразу продолжила свое повествование, как будто этот почтовый обмен ее ни в коей мере не касался.

* * *

Исчезновение Чарли стало вторым за последнее время. Или третьим, если добавить сюда Изабеллу, но, поскольку она перестала оказывать какое-либо влияние на нашу жизнь еще двумя годами ранее, ее вряд ли стоило принимать в расчет.

На Джона это второе исчезновение подействовало гораздо сильнее, чем уход Эстер. Чарли мог быть отшельником, чудаком или психопатом, но при всем том он оставался владельцем усадьбы. Четыре раза в год, после шести или семи напоминаний, он ставил закорючку на чеке, и банк выделял нужную сумму на ведение домашнего хозяйства. И вот владелец как в воду канул. Что теперь будет с хозяйством? Как они смогут получить деньги?

Джон пережил несколько воистину кошмарных дней. Он посчитал необходимым привести в порядок загаженные апартаменты Чарли — «иначе мы все тут подхватим заразу» — и героически взялся за этот неблагодарный труд. Не в силах подолгу выносить ужасный смрад, он периодически выбирался наружу и сидел на ступеньках, жадно хватая ртом воздух, как спасенный утопающий, наконец добравшийся до твердой земли. А вечерами он подолгу принимал ванну, расходуя целый кусок мыла за один раз и до покраснения отскребая кожу мочалкой. Он промывал с мылом даже свои ноздри.

А вскоре ему пришлось взять на себя приготовление пищи. В последнее время периоды затмения все чаще настигали Миссиз непосредственно у кухонной плиты, в результате чего картошка сначала разваривалась до кашеобразного состояния, а потом превращалась в горстку углей на дне кастрюли. В доме постоянно пахло горелым. И вот в один прекрасный день мы увидели у плиты Джона. Его руки, которыми он прежде только выкапывал клубни из земли, теперь эти клубни мыли и чистили, а потом гремели крышками стоявших на огне кастрюль и сковородок. Отныне мы ели нормально приготовленные мясо и рыбу с гарниром из вареной или жареной картошки и пили горячий, крепко заваренный чай. Между тем Миссиз покойно сидела в своем любимом кресле в углу кухни и, судя по всему, уже не помнила, что когда-то стряпня и уборка входили в ее обязанности. А по вечерам, после мытья посуды, они с Джоном вели долгие беседы за кухонным столом. Темы были всегда одни и те же. Джон тревожился о будущем: как им прожить в отсутствие хозяина дома?

— Не волнуйся, когда будет нужно, он спустится сверху и все уладит, — говорила Миссиз.

— «Спустится сверху»? — Джон только вздыхал и качал головой, ибо слышал это далеко не в первый раз. — Ты опять все забыла, Миссиз. Его нет наверху. Он исчез.

— Исчез, ха-ха! — Миссиз воспринимала его слова как шутку.

Когда она впервые узнала об исчезновении Чарли, этот печальный факт прошел через ее сознание, но не сумел в нем прочно закрепиться. Существовавшая в ее мозгу сложная система ходов, коридоров и лестничных маршей, посредством которых связывались или разъединялись отдельные мысли, обветшала и пришла в полную негодность. Ухватив мысль с одного конца, она пыталась проследить ее движение, однако мысль выбирала непростые маршруты — она лезла через дыры в стенах, спотыкалась о неожиданные препятствия и озадаченно замирала перед глубокими провалами в полу: «Что же здесь было раньше? А разве это не?..» Думая о затворнике Чарли, тоскующем по навсегда утерянной сестре, она незаметно для себя проваливалась во времени, переносясь мыслями к его отцу, когда тот после смерти жены заперся в библиотеке.

— Я знаю, как его оттуда выманить, — сказала она, хитро подмигнув Джону. — Надо принести ему малютку. Это проверенный способ. Я сейчас же пойду в детскую и возьму ее из колыбели.