Тринадцатая стихия (СИ)

– И если ты скажешь, что не хочешь есть, то соврешь. Тебе ведь надо набираться сил, чтобы отомстить мне, – ехидно произнес эльф, устанавливая поднос на постель и разворачивая девушку из полотенца, освобождая ей руки.

– И пить тоже хочу, – огрызнулась Тари, налила в кубок вина и осушила залпом.

– Ну-ну, – Аш поперхнулся смехом.

– Сего ню-ню? Ик, – эльфийка опьянела почти мгновенно. И дело даже не в том, что вино было крепким, – просто его, как и мужчину, девушка попробовала впервые лишь сегодня.

– Закусывай, – друид уже откровенно хохотал во весь голос над захмелевшей пленницей.

– Рскмынвлси тыт, – пробубнила Тари, пытаясь поймать рукой хоть что-то съестное. Охота на еду оказалась неудачной: пальцы отказывались слушаться и всё время хватали воздух вместо лепешки.

– О, мстительница растет! Рот открой, – пытаясь унять хохот, сказал друид, запихивая в рот эльфийке кусочек неуловимой лепешки. Девушка недовольно зарычала, но принялась ожесточенно жевать. Так он и кормил ее с руки, пока Тари не замотала головой – мол, не хочу больше, – и не свалилась в подушки, уснув почти на лету. И не увидела, как задумчиво смотрит на нее Аш – звероглазый друид-метаморф, сумеречник, чудовище из детских сказок.

* * *

– Смешная девочка, – тихо произнес друид, укладывая Тари спать, как полагается: развернув из полотенца и укрыв одеялом. Она и вправду была смешной. Совсем не такая, как эльфийские красавицы, воспетые в балладах. Да и не красавица вовсе. Узкие, почти мальчишеские бедра, маленькая, твердая, как зимние яблоки, грудь, которая не просто помещалась в ладонь, она в ней утопала. Слегка вьющиеся волосы пшеничного цвета были острижены и едва закрывали шею, не достигая плеч, и непослушными вихрами торчали во все стороны. Аш не задумывался, почему у девушки такая прическа, – слишком очевидно было, что она из другого мира, и возможно, там просто принято стричь волосы в такой манере. Он изучал ее пальцами, едва касаясь этих непослушных кудрей, проводя по тонким линиям лица, по курносому, высокомерно вздернутому носу, прочерчивал невидимые линии по изгибу шеи, по груди. Ладонь спустилась вниз по животу, и… девушка чуть слышно простонала во сне и, вздрогнув, раздвинула бедра.

– Вот же ж… ненасытная, – усмехнулся сумеречник и убрал ладонь. Похотливое тело. Это друид понял еще на поляне, когда впервые дотронулся до нее и получил отзыв на свое прикосновение. И решил, что этим не воспользоваться просто грех. Нет, он вовсе не искал оправданий своим действиям. Если бы девушка была другой, вела себя иначе, он все равно не отступился бы. Не так часто забредали девушки-эльфийки в его волчий лес. Пусть даже и светлые. Иногда звериные инстинкты в Аше были сильней разума. Он давно с этим смирился и не жаловался на то, что иногда принимал решения как волк, а не как эльф.

Но Тари и вправду была смешной. Оставить там, в лесу, – всё равно, что убить. А так – возможно, приживется. Девица была словоохотливой и острой на язык, так что, как минимум, поговорить теперь точно будет с кем. Да и другие развлечения предполагались. Аш еще не знал, как реагировать на появление в его жизни таких перемен, но сама жизнь явно изменила цвет с серого на калейдоскоп красок, а скука отправилась спать до других времен.

* * *

– Мы правильно сделали?

– Не знаю. Другого способа пока не вижу.

– А что я? Мне сказали – доставить, я и доставил.

– Что скажет ифирин?

– Он молчит, его не слышно.

– Да, крепко он связал ифирина.

– Кто же знал, что он так силен?

– Думаете, это поможет?

– Должна же быть брешь в его защите.

– А если мы просчитались? Если это не поможет освободить ифирина?

– Не должны, девушка именно такая, как надо.

– Ох, сдается мне, чего-то мы точно не учли.

* * *

Пробуждение было теплым и почти уютным, если бы не странная тяжесть, придавившая к постели. Тари не открывая глаз, попыталась ощупать причину этой тяжести, и внезапно осознав, что это не что иное, как мужская рука, резко распахнула веки. Он лежал совсем близко, крепко, по-хозяйски, обнимая девушку, и безмятежно спал. Он. Сумеречный эльф, друид-метаморф, чудовище из ее сна. Или это всё же был не сон? Ее сердце испуганно забилось с такой силой, что рисковало вырваться из груди. Нет, не сон. Всё было наяву. И этот кошмар спал без малейших угрызений совести, да еще и обнимал её так, словно имеет на это право.