Тринадцатое колено. Крушение империи хазар и ее наследие

Так создался вакуум власти, в который хлынула новая волна кочевников, вернее, новое ответвление наших старых знакомых-гуззов, которых Ибн Фадлан счел еще более отталкивающими, чем другие варварские племена, каковые он был вынужден посетить. Этот новый «языческий недруг», как отзывается о них «Повесть временных лет», получил у русских название «половцы», у византийцев — «команы», у венгров — «куны», у родственных им самим тюрок — «кипчаки». Они властвовали в степях до самой Венгрии с конца XI до XIII в., когда их обратило в бегство монгольское нашествие [166]. Несколько раз они воевали с Византией. Другая ветвь гуззов, именуемая «сельджуками» (название происходит от их правящей династии), победила в историческом сражении в Манцикерте (1071 г.) византийскую армию и пленила императора Романа IV Диогена. С тех пор византийцы уже не могли помешать тюркам захватить большую часть провинций Малой Азии — сегодняшнюю Турцию, — бывших раньше сердцевиной Восточной Римской империи.

Остается лишь гадать, пошла бы история иным путем, если бы Византия не отказалась от своей прежней политики, оправдывавшей себя на протяжении трех предшествующих веков — от опоры на хазар в отражении мусульманских, тюркских и скандинавских захватчиков. Как бы то ни было «Realpolitik» Империи оказалась не очень реалистичной.

7

Темными веками для причерноморских степей стали два столетия владычества команов, равно как монгольский период, поэтому поздняя история хазар покрыта еще более плотным мраком неизвестности, чем их первые шаги.

Упоминания о хазарском государстве в период его окончательного упадка содержатся, главным образом, в мусульманских источниках, однако, как нам предстоит убедиться, они так неясны, что почти каждое имя, дата и географическое название допускают несколько интерпретаций. Историкам, изголодавшимся по фактам, не остается ничего, кроме выбеленных костей и почти несбыточной надежды, что для них найдется, чем поживиться.

В свете сказанного в предыдущих главах складывается впечатление, что решающим событием, ускорившим закат хазарского могущества, стала не победа Святослава, а крещение Владимира. Насколько важна была в действительности эта победа, которую историки девятнадцатого века дружно отождествили с концом хазарского государства? Как мы помним, в древнерусской «Повести временных лет» упоминается только разрушение Саркела, то есть крепости, а не столицы Итиля. Об ограблении и опустошении последнего мы знаем из нескольких арабских источников, так настойчиво указывающих на эти обстоятельства, что их нельзя проигнорировать; однако так и остается невыясненным, кто ограбил столицу. Ибн Хаукаль, главный источник, говорит, что это учинили русы, которые «совершенно разрушили Хазаран, Семендер и Итиль», полагая, как видно, что Хазаран и Итиль — разные города, хотя, как нам известно, то были города-близнецы. Приводимая им дата также отличается от даты падения Саркела в русской летописи, каковое падение Ибн Хаукаль вообще не упоминает, подобно тому, как в «Повести временных лет» не говорится о разрушении Итиля. В связи с этим Маркварт предположил, что Итиль пал не от рук русов Святослава, дошедших только до Саркела, а был сметен некоей свежей волной викингов. Еще больше усложняет ситуацию другой арабский источник: в тексте Ибн Мискавейха сказано, что в роковом 965 г. на Хазарию обрушились «тюрки». «Тюрками» он мог назвать, как предполагает В. В. Бартольд, тех же русов. Однако точно так же речь могла идти, например, о печенегах. Видимо, мы так никогда и не узнаем, кто разрушил Итиль, сколько ни глодать кости Истории [167].

Но насколько сильно он был разрушен? Наш главный источник, Ибн Хаукаль, сначала называет разрушение Итиля «совершенным», но потом, через несколько лет, пишет, что «Хазаран — по-прежнему центр, где сходятся торговые пути русов». Получается, что слова о «совершенном разрушении» могли быть преувеличением. Это тем более вероятно, что он же говорит о «совершенном разрушении» города Булгар, столицы волжских булгар. Но ущерб, причиненный русами этому городу, не мог быть слишком сильным, так как мы знаем, что в 976-977 гг., всего лет через десять после похода Святослава, там опять чеканилась монета, а в XIII в Булгар все еще был крупным городом. Как считает Данлоп, «все утверждения, что в Х в. русские разрушили Хазарию, восходят к Ибн-Хаукалю… Ибн-Хаукаль, однако, с не меньшей убежденностью говорит о разрушении Булгара на Средней Волге. Но известно, что ко времени монгольского нашествия в XIII в. Булгар процветал. Может быть, и разрушение Хазарии оказалось временным?» (37; 250).

Очевидно, так оно и было. Хазаран-Итиль, как и все остальные «города» хазар, состоял по большей части из шатров, деревянных построек и «круглых домов» — глинобитных хижин, восстановить которые почти так же легко, как разрушить. Каменными были только общественные здания и дворец кагана.