Тринадцатое колено

"На трудности, проистекающие из неправильного сочетания букв, путаницы слов и полного отсутствия в некоторых строках диакритических знаков, я жаловаться не стану, ибо привычка и внимательность позволяют их преодолевать, когда речь идет об общих описаниях; но когда сталкиваешься с именами людей и названиями мест, появляющимися впервые или даже неслыханных, то контекст не помогает дешифровке при отсутствии диакритических знаков; тут приходится либо догадываться, либо уповать на появление более читаемой рукописи...

Хотя самые крупные из знатоков древнееврейской, арабской и персидской литературы уже высказывались на эту тему, полезно, видимо, продемонстрировать на конкретном примере чрезвычайную важность этих диакритических знаков (часто опускаемых переписчиками).

Довольно будет одного примера. Предположим, что три буквы, образующие слово «Тибет», лишатся диакритических знаков. Первая буква превратится с прибавлением одной точки сверху в "Н", из-за двух точек – в "Т", из-за трех – в "С"; одна точка снизу – и это будет "Б", две – "И", три – "П". То же самое может случиться со второй и третьей буквами, превращаемыми точками в самые разные согласные"207.

Приложение II. ОБ ИСТОЧНИКАХ.

А) ДРЕВНИЕ ИСТОЧНИКИ.

Наши знания о хазарской истории почерпнуты, в основном, из арабских, византийских, русских и еврейских источников, подтверждаемых материалами персидского, сирийского, армянского, грузинского и турецкого происхождения. Мои комментарии относятся только к главным из них.

1. Арабские источники.

«Ранние арабские историки отличаются от всех других уникальностью формы своих сочинений. О каждом событии рассказывается от лица очевидцев или современников, хотя стоит учитывать, что сведения передавались самому последнему из заказчиков по цепочке промежуточных звеньев, каждый из которых передавал оригинальный рассказ следующему. Часто один и тот же рассказ предлагается в двух или нескольких разнящихся видах, в зависимости от цепочки звеньев. Нередко одно и то же событие или важная подробность излагается по-разному, поскольку последний рассказчик получил сведения из нескольких источников, современных событию, но в разных манерах изложения. Пишущий старался соблюдать букву своих источников, так что поздний автор часто воспроизводил слово в слово первого рассказчика...»

Так два классических авторитета в этой области, Х.А.Р. Джибб и М.И. де Гуе, пишут в своей совместной статье об арабской историографии в ранних изданиях Британики (45; II; 195). Это объясняет колоссальные трудности, с которыми приходится сталкиваться, выявляя оригинальный источник, часто оказывающийся утраченным, путем разбора версий позднейших историков, компиляторов и плагиаторов. Поэтому часто оказывается невозможно датировать какой-то эпизод либо описание состояния дел в той или иной стране; а неопределенность датировки может приводить к погрешностям порядка целого столетия, когда автор ведет рассказ в настоящем времени, не оговаривая, что цитирует некий источник давно прошедших времен. Добавьте к этому трудности при идентификации лиц, племен и мест, вызванные неразберихой в написании и прихотями переписчиков. В итоге получается головоломка, где половина элементов вообще отсутствует, зато есть масса лишнего, а истинная картина представлена только в самых общих чертах.

Главные арабские отзывы о Хазарии, чаще всего цитируемые на страницах книги, принадлежат перу Ибн Фадлана, Истахри, Ибн Хаукаля и ал-Масуди. Однако лишь немногие из них можно считать «первичными» источниками, такими, как рассказ Ибн Фадлана о пережитом им самим. Например, Ибн Хаукаль писал примерно в 977 г., опираясь почти всецело на Истахри, писавшего примерно в 932 г., а тот, как считают, полагался на утраченный труд географа ал-Балхи, писавшего примерно в 921 г....