Тринадцатый

– Прилично. Наш пепелац быстрее ехать не может, да и дорога не ахти, замело все.

– Но-но! Ты мою ласточку не обижай! Она, если надо, знаешь, как гонять может?

– Только запчасти придется по всей дороге собирать!

– Очень смешно, – буркнул Виктор и, повернувшись к боковому окну, увидел стоящего на обочине Маркуса в легионерских доспехах.

– Что это?!

– Где?

– Там, на обочине!

– Я ничего не видел.

– Там человек был!

– И что теперь? Придурков много. Может, он домой идет.

Через минуту свет фар снова осветил обочину, и теперь они уже оба увидели человека в римских доспехах. В одной руке Маркус держал копье, в другой – щит. Машина промчалась мимо, и он без всяких эмоций проводил ее взглядом.

– Что это за хрен?

– Я же тебе говорил, что я что-то видел! Ты обратил внимание, какой он здоровый?!

– Какой-то пережиток прошлого, – Зверев еще раз посмотрел в зеркало заднего вида.

– Прибавь газу. Не нравится мне все это.

Капитан нажал на акселератор, двигатель загудел, машина начала набирать скорость. Но через несколько мгновений легионер снова смотрел на них с обочины дороги.

– Мы едем или стоим?! – заорал Виктор.

– Я уже и сам не знаю.

– Давай, капитан, гони! Гони!!!

Стрелка спидометра поднялась до ста десяти. Машина плохо слушалась руля, но стремительно двигалась вперед. Свет фар вновь осветил Маркуса, который на этот раз стоял посередине дороги, его плащ развевался на ветру, а доспехи сверкали.

– Тормози!

Легионер с силой вонзил острие копья в промерзший и занесенный снегом асфальт. Пилум пробил покрытие, словно вошел в плоть. Маркус тут же вытащил меч и выставил вперед щит.

– Тормози!! – Виктор закрыл лицо руками.

Зверев нажал на тормоз, но машина, словно сани, продолжала нестись вперед. Все произошло в доли секунды. Внедорожник с грохотом врезался в копье и смялся о пилум, будто о бетонный столб. Зверев со всего размаха ударился о руль головой, Виктор, выбив лобовое стекло, вылетел вперед и, стукнувшись о щит Маркуса, упал на снег. В этот момент в природе снова все замерло, словно кто-то нажал на паузу. Замер Маркус, замерли Четырин и капитан. Машина застыла, и даже отлетающие от нее детали, казалось, зависли в воздухе.

В клубе люди стояли, словно нарисованные, а в воздухе неподвижно висел сигаретный дым. Единственна фигура, которая шевелилась, был Анатас. Он молча пил вино и смотрел на безмолвную картину происходящего.

– Что ты натворил? – раздался голос позади властелина тьмы.

– По-моему, ничего. Разве я могу что-то сделать, когда я нахожусь здесь? – спокойно ответил он, не оборачиваясь.

Человек в белой тоге сел за столик напротив Анатаса.

– В чем дело?

– Действительно, в чем? Ты прервал мой отдых, Михаил, так что это мне нужно у тебя спросить, в чем дело.

– Странно. По-моему, владыка теней должен знать все.

– Ну, разве я могу знать все? Все знает твой хозяин, а мне остается только догадываться.

– Хозяин – это ты для своих слуг, а Он наш отец.

– Так что тебе нужно от меня, сынок?

– Так нельзя.

– Почему?

– Ты не можешь посылать своих гончих и просто так убивать людей. Ты еще не на вершине. Нельзя вмешиваться в человеческие судьбы без веской на то причины.

– Скоро мне будет можно все.

– Это «скоро» не наступит никогда. Исправь содеянное.

Помещение клуба исчезло, и стол, за которым они сидели, оказался на трассе возле разбитой машины, где застыли Маркус, Виктор и Алексей.

– И что все это значит?

– Маркус убил тринадцатого.

– А причем здесь я?

– Это было сделано по твоему приказу.

– Если бы я хотел его убить, то подождал бы момент получше, тем более он мне не особо интересен. Ты же знаешь, что Луций мне не нужен. Зачем он мне после того, как предал меня? Твое здоровье, – Анатас поднял бокал и медленно отпил из него.

– Ты лжешь.

– Разве я могу лгать? Вы и без меня знаете, что это их личное дело, а я не указ своей свите: они вправе делать то, что им захочется, в отличие от вас.

– Их вражда придумана тобой.

– Что же я придумал? По-моему, они сами ее начали. И, насколько я помню, именно ваш любимец стал причиной этой вражды.

– Все должно было закончиться еще тогда, у подножья горы.

– Так ведь не закончилось.

– Это его последнее перерождение, он искупил свою вину сполна.

– Боюсь, Маркус другого мнения.

– Это ты другого мнения. Мы знаем, для чего тебе нужен Луций. Ты все еще надеешься, что он возглавит тех, кто уничтожит мир людской. Ты видишь в нем зверя.

– Он и есть зверь. Мой зверь.

– Этому не бывать! Все должно идти своим чередом, а твой палач не вправе был в это вмешиваться, ты знал это.

– И чего вы хотите?

– Ты должен вернуть все на свои места, а Маркус – лишиться бессмертия.

– Как предсказуемо. Хорошо. Но человеческий облик он получит лишь тогда, когда подойдет время. Но и вы не должны оберегать своего любимчика.

– Нет.

– Я не лишу его бессмертия, пока.

– Не усугубляй, ты и так зашел слишком далеко.

– Может, ты расслабишься и все же выпьешь со мной хорошего вина, а то какой-то у тебя вид нездоровый?

– Я лучше пойду, а ты верни все обратно.

– Что было, уже не исправишь, ты знаешь это не хуже меня. Но я постараюсь. Только есть одно «но»…

– Какое?