Тринадцатый демон

Все, что происходило до этого момента, вдруг стало не важно. И Тринадцатый Демон решил отпустить ситуацию с захватом власти. Нечего и не с кем делить. За его спиной все сложится ровно так, как и было до этого странного бунта. А потому его внимания совершенно не стоит.

Он соскучился по своей Омеле и его желания были непреодолимы.

Глава 18

Наступил, видимо, тот самый роковой момент расплаты за испытанные удовольствия, расплаты за любовь к демону. Так ведь нельзя. Не принято. Человек должен любить человека. А демон? Кого должен любить демон? Может ли он кого-то любить?

Омела не открывала глаза. Она лежала на большой мягкой кровати, застеленной черным шелком. Он раздел ее и теперь открыто любовался. Ей больше не нужно было смотреть, чтобы видеть. Пожалуй, с закрытыми глазами она теперь видела гораздо больше, чем с открытыми.

Его обнаженное, сильное тело нависало над ней, и сердце в ее груди бешено колотилось, заставляя грудь неровно вздыматься. Омела готова была просить приласкать ее, но отчего-то медлила. Им просто необходимо было застыть в пространстве вот так, распаляя своим бездействием желание друг друга.

Она любила его бесконечно. Так, как только может любить женщина. Не за что-то, а вопреки всему. Ей хотелось, чтобы он в очередной раз присвоил ее тело. А душу… Она отдала ее. Нет, не ему, но своей любви. Как и должно это быть в жизни.

Его горячая ладонь осторожно накрыла ее грудь, и Омела вздрогнула. Задышала часто, но глаза не открыла. Она слишком хорошо помнила лицо Демона, каждую черточку, каждый взгляд. И сейчас она совершенно точно могла бы описать, как он на нее смотрел. Сдержанно, остро, словно боясь испугать, но не в силах сдерживать собственное пламя…

Льюис…

Его губы поймали ее окаменевший сосок, вобрали, лаская расслабленным языком, словно успокаивая за пережитое. И будто бы оберегая, но подобная мысль показалась странной. Омела ощутила, как в животе привычно уже скрутились невидимые канатики, вызывая легкие спазмы подступающего удовольствия.

Ей хотелось бы, чтобы так было всегда, но… Долг внутри, казалось, был сильнее испытываемых чувств. Да и какая может быть любовь с демоном? А может быть. Она реальна и неоспорима. И кажется вполне естественной… теперь.

Она слегка приоткрыла губы, почти физически ощущая, как по ним скользит его пламенный взгляд. Касается, будто немного покусывая, как если бы это были его губы. И устремляется внутрь, связываясь с ее языком в сладком, упоительном шелесте.

Присутствие Демона слишком сильно волнует девушку, заставляя каждую клеточку ее тела нервно трепетать и жаждать прикосновений. И как же бесконечно больно возвращаться к реальности. Потому что просто нельзя иначе!..

— Скажи, в жизни ведь так же?

Его ладонь, едва касаясь, скользнула по ее щеке, и Омела почувствовала, как сильное тело Демона накрывает ее полностью.

— Немного хуже, — прошептал он ей на ухо, улыбаясь и ловя зубами мочку ее уха.

Омела почувствовала его напряжение и подалась навстречу всем телом, интуитивно раздвигая ножки, чтобы поскорее впустить Демона в себя. О, это странное и непреодолимое желание сливаться снова и снова в одно единое целое! Теперь не казалось чем-то пошлым и постыдным. Наоборот. Ее любовь требовала выход: отдавать ему саму себя — единственное, что у нее было…

— Тише… Тише… Мы ведь никуда не торопимся… Или ты торопишься? Ммм? — спросил он шепотом, покрывая поцелуями тонкую девичью шею.

— Ты знаешь ответ, — вздохнула Омела, едва упираясь раскрытыми ладонями в сильную грудь. Она спустилась ниже, обхватывая окаменевший член и сжимая его. Зажмурилась, ощущая, как живот скручивает сладким спазмом. Она совсем потеряла голову. От его прикосновений и от своих собственных движений. Омела ощущала силу и заботу демона. Его власть над ней и сове желание покоряться и отдаваться ему по собственной воле. Как же это было приятно…

— Я не отпущу тебя… — Льюис опустил бедра так, чтобы изнывающая от напряжения момента головка встала у входа в ее лоно. — Разве тебе недостаточно того, что он будет жить? А ты останешься здесь, со мной, — и его бедра медленно подались вниз, пронзая и растягивая мокрое и узкое лоно.

— Льюис… Прошу тебя…

Острые ноготки впились в упругие мышцы спины Демона. Омела прикусила губу, ощущая, как все ее тело начинает дрожать от его медленных прикосновений.

— Хочешь снова его увидеть? — он вдруг вошел до упора, раздраженно и почти жестко, совсем не так, как она представляла себе. И совсем неожиданно принялся быстро вбиваться, до боли сжимая еще минуту назад изнывающую от нежным прикосновений грудь.

— Да, хочу… Ведь он мой брат…

Омела всхлипнула, пытаясь выбраться из-под Демона. Тринадцатый с силой толкнулся, до упора, так, что она застонала от неприятных ощущений. Одним движением он поймал ее запястья и завел ее руки за голову.

— Ты ревнуешь? — она спросила это вслух.

— Да! Да! Да! — сжимая зубы, словно от боли, каждое слово он сопроводил толчком, так, чтобы она осознала всю неприязнь его к этим самым людям. Ко всем, кроме нее! — Ты принадлежишь мне! Поняла! Мне!