Тринадцатый демон

И в подтверждение ее слов парень медленно сел на кровати, интуитивно начал растирать ладонями бедра, несколько месяцев не знавших движений.

— Что здесь происходит? — в палату вошел доктор Вивьес Каше и замер.

— Выписывайте Никиту, доктор, — сквозь слезы рассмеялась Омела. — Он здоров.

— Но…

— Все верно, я здоров, — проговорил Никита. — Ох, отлежал я здесь бока! Прямо очень на улицу хочется, — он улыбнулся и подмигнул сестре.

— Да-да! — воскликнула Омела. — Пойдем!

Она поднялась с кровати и протянула ему руку, ни на секунду не сомневаясь в том, что он сможет пойти за ней.

— Омела… Это может быть временное улучшение… Вашему брату все еще требуются постоянный уход и прием необходимых медикаментов… — Доктор сделал шаг навстречу, вставая на пути.

— На этот раз вы ошибаетесь, — возразила сквозь слезы радости девушка. — Мы хотим уйти. Вы ведь не можете нам помешать, верно?

— Давайте так, — Вивьен Каше выставил обе руки вперед, — если в течение часа динамика выздоровления вашего брата подтвердится, я подготовлю документы на выписку…

Казалось, он совершенно не верил в то, что говорил. Просто старался оттянуть время. Но Омела согласилась:

— Хорошо. Мы проведем здесь ровно час. Но не дольше.

* * *

Час показался минутой, за которую Омела с Никитой никак не могли наговориться. Они не замечали снующих то и дело медсестер и опасливо заглядывающих через приоткрытую дверь врачей. Они держались за руки и обсуждали все, что только можно и нельзя.

Омела с радостью наблюдала, как в глазах брата появляется былой блеск и неутомимая жажда жизни. Сколько же энергии было скрыто в захватившем измученное тело смертельном сне! И теперь она вырвалась наружу, чтобы взять свое. Никита собирался наверстать упущенное время. Он горел желанием срочно устроиться на работу, чтобы поправить их финансовое положение, избавиться от кредитов и зажить уверенно и весело. Они ведь были так молоды и так мало в своей жизни видели хорошего. Но столько страданий и боли.

И Омела ему верила. Даже знала, что все так и будет. Потому что иначе и быть не может. Да. Они теперь заживут счастливо, наверстывая время. И она запретила себе думать о том, что, возможно, ей просто приснилось…

Ровно через час доктор Вивьен Каше вошел в палату с документами на выписку.

— Омела, — вздохнув, обратился он к девушке, — я вас очень прошу, будьте внимательны. Если что-то подозрительное случится, сразу вызывайте скорую…

— Конечно, доктор. Не волнуйтесь. С нами будет все хорошо. Спасибо вам за все! — она приблизилась к мужчине и внезапно обняла его.

— Омела… Ну, что вы… — Каше смутился, но объятия поддержал. — Это наш долг…

— Прощайте, — высвободилась и, забирая документы, сделала Никите жест рукой. — Надеюсь, здесь мы больше с вами не увидимся.

Доктор как-то глупо улыбнулся и, поправив очки, вдруг густо покраснел и помахал им вслед рукой.

Через час молодые люди уже вовсю наводили порядок в квартире…

Глава 21

Целый месяц Омеле удавалось не думать обо всем, что произошло с ней в другом мире. Сначала, поддавшись эйфории от мгновенного исцеления брата, она просто радовалась жизни, старательно выгребая из нее любые напоминания о пережитом.

Никите удалось устроиться на работу в фирму, занимающуюся перевозками. Повезло, так повезло. Обговаривали одну оплату, а по результатам месяца неожиданно выплатили стопроцентную премию, благодаря которой вышло выплатить некоторую часть долгов.

Омела же никак не могла вернуться на старую работу. Да и Никита настаивал на ее отдыхе. Она поначалу не соглашалась, но потом поняла, что просто необходимо заняться обустройством их быта. Так незаметно пролетел месяц, за который она приняла решение уволиться. Странно, но Омела почему-то совершенно не помнила, чем конкретно она занималась до того как встретила Харона. Была ли эта работа работой? Скорее — пережиданием трудностей…

Омела вылила ароматный кофе из турки в чашку, добавила молока и, взяв напиток с собой, отправилась в комнату. Пришло время подумать, а для этого требовались силы. Не было смысла и дальше прятаться от самой себя.

Так что же все-таки, в конце концов, произошло?

Омела уселась в кресло, подтянула ноги к груди и сделала небольшой глоток. Ее путешествие не было сном. Теперь в этом не было никаких сомнений. И подтверждения поджидали девушку на каждом шагу, хоть она и отворачивалась, упорно стараясь не замечать.

В самый первый день, когда они с Никитой подошли к дому, прямо на крыльце лежал щенок дворняги с перебитой и кровоточащей раной на лапке. Маленький, не больше голубя. Он жалобно скулил и пугливо старался отползти, увидев людей.

— Что с тобой случилось, малыш? — Омела дотронулась до щенка рукой, желая погладить. А он вдруг радостно залаял. Девушка взяла его на руки, а он принялся лизать ее пальцы. Уже доверчиво и без боязни. — Странно, ошейника нет. Значит, бездомный?

Омела осмотрела щенка и увидела, как прямо на ее глазах рана на лапе исчезает. Испуганно заморгала.

— Может, возьмем его к себе? — предложил Никита. — Раз он бездомный?