Тринадцатый год жизни

Ванька всё же решил как-то закончить дело. Но ничего получше не придумал, как снова брякнуть:

— Что ж, я подраться не имею права?

Нина в ответ лишь махнула рукой — опять такою слабой, такою женственной.

— Все сегодня у нас права качают…

— А больше и качать нечего, — сказал Ванька невинно. — Мячик накачан, велосипед, шины накачаны.

Это он так шутил, это он так разряжал обстановку. Когда надо, он у них становился хитренький — будь здоров. А ведь «юмор в коротких штанишках» — лучшее средство для размягчения любого родителя.

Примерный дядя Веня

Вечером позвонил Лёня. С дачи, вообще говоря, можно позвонить, но со сложностями. Надо два километра ехать на велосипеде, звонить из пятнадцатикопеечного автомата.

Только потому Стелла и сдержалась. А если разобраться, ну что за люди! Как будто тяжело взглянуть в программу. Там же ясно сказано: с девятнадцати тридцати и до «Времени» детективчик. А потом вторая серия. Так нет, обязательно звонит! Если бы футбол передавали, не звонил бы!

Всю эту, как говорится, «сложную гамму чувств» она выразила в одном кратком предложении:

— Ну да, это я… слушаю тебя, слушаю!

Однако она сильно недооценивала Лёню, который знал-таки программу, и не хуже её.

— Насмотришься ещё, — сказал он небрежно. — Эти ваши «штирлиц-холмсы» вечно по десять раз повторяют. Я специально звоню: сейчас уж ни одна собака не помешает.

Надо же какой подпольщик!

— Ну, что ты решила?

— Ничего.

— С матерью говорила?

— Лёнь! Ты можешь мне не задавать таких вопросов?

«Ага, — он подумал, — стронулось! Узнаем у Машки… Выходит, всё же не зря я работал, речи толкал — и потихоньку получается, получится, пойдёт вода!»

— Ладно, — сказал он весёлым голосом. — Сказать, что твой отец сейчас делает? Сидят с моим отцом в шахматы режутся.

— Чего?! — ей было смешно и дико представлять дядю Веню сидящим за куском клетчатого картона с деревянными фигурками. А лохмотья его волос, сползшие с лысины, висят где-то над бровями и по ушам…

Лёня же её понял по-своему:

— Наш потому, что пить завязал.

— Дядя Веня?

— Дня три уже. В субботу с воскресеньем не пил — это для него новость!

Неужели дядя Веня до сих пор всё пил да пил? Как же он только жив остался? И как тётя Маша жива осталась?

— Дядя Егор сперва дровишки попилил, а потом его пилить взялся.

Гора? Вот как! Значит, для других у него просыпается совесть… Только не надо злиться. Это же, наоборот, хорошо.

Она давно уж разъединилась с Лёней, но всё сидела перед телефоном. Из большой комнаты слышалась коллективная стрельба. Вот бы так жить, как те, которые сочиняют детективы. Каждый день погони, убийства. Утром проснулся, позавтракал — и опять то же самое! Жизнь!

Зачем скрипят двери

Но утром она оказалась совсем в другом настроении. Утром она проспала, торопилась, нервничала и свернула в кухне холодный кран. Прежде на это она и внимания бы не обратила. Но теперь Горы нету. Она глотала чай и слушала, как в раковину шлёпаются толстые капли. Это её раздражало. Но не по-настоящему, а потому что она знала: это будет раздражать Нину. Попробовала ещё раз завернуть кран. Чтоб тебе! Сразу стала придирчива не в меру. Заметила, что из форточки дует: перекосило её, плотно не закроешь. Но раньше из неё теплом дуло, а теперь, когда погода сделала разворот к зиме, сразу стало заметно. Даже и без плохого настроения.

Хм… Хм! А ведь это идея!

Уже не думая о том, что ей придётся бежать в школу с высунутым языком, она внимательно обошла квартиру. Нет, за две с половиной недели их жилище не успело ещё достаточно разболтаться. «Ну так мы тебя сами разболтаем!» — подумала Стелла.

Взгляд её упал на кухонную дверь. И вспомнила, что катание на дверных ручках когда-то было её любимым делом. Казалось, проезжаешь такой далёкий и такой восхитительно-скрипучий путь. Теперь она сделалась для этого слишком «тётя лошадь»… Подняла руки, подпрыгнула… прицепилась за верхний край!

Поехали!

Просто невозможно понять, что ей раньше могло тут нравиться?

Но проехала ещё раз, ещё раз… Петли, однако, упорно не хотели скрипеть. А больше, извините, у неё не было ни секунды свободной. «Ну и без вас обойдусь! — Стелла строго закрыла дверь. — Подумаешь». А дверь-то не хотела закрываться! «Умница ты моя!» Её закрываешь, а она опять открывается. И Стелла бросилась в школу, очень довольная собой.

Вечером бедная Нина послушно пошла в сети:

— Стрелка, что у нас с краном? — Она попробовала закрутить медное колесико… но увы!

— Был бы Гора, меня бы не спрашивала.

— Вот как! Уж не нарочно ли он свёрнут?

— Нет, не нарочно.

— Утром кран был в порядке. Кто же его испортил?

— Испортила действительно я. Но нечаянно… А сказать, что думаю, имею право!

— Прекрасно. Тогда я тебе тоже имею право сказать. Завтра будь любезна вызвать слесаря!

— Пожалуйста! — И Стелла ушла из кухни, закрыв дверь на тряпку.

— Это что ещё такое?!

Нина подобных вещей терпеть не могла.

— Потому что дует.

— Ну так прикрой форточку.

— Не закрывается… И дверь тоже не закрывается, — она кротко улыбнулась. — Так мне кого раньше звать — слесаря, плотника или стекольщика, а, мама?