Тринадцатый Император. Часть 1

Суббота прошла очень беспокойно, мысли путались всё больше и больше; с вечера пятницы он уже не спал. Он смотрел вокруг, как человек, еще воспринимающий впечатления, но абсолютно безразличный к происходящему. К вечеру он успокоился. Императрица пошла спать, приказав себя разбудить в 4 часа, т.к. Гартман (один из докторов. – И.Д.) предполагал, что в этот именно час могло быть плохо. В самом деле, только что она подошла к нему, как к больному вдруг вернулось полное сознание. Он начал целовать ей руки и сказал ей: «Прощай, Ма; жаль мне тебя, бедная Maman!» Гартману, подошедшему в это время, он сказал: «Прощайте, прощайте», – и, показывая на мать: «Берегите её хорошенько». Его спросили, не хочет ли он приобщиться, на что он с радостью согласился. Хотя не мог он исповедаться, но пока говорили молитву, он схватил епитрахиль и приложил её к сердцу… Когда читали молитву после причастия, бедное лицо цесаревича было залито слезами и светилось радостью; священник уверял, что никогда не видел у умирающих столь сияющего счастьем лица. Весь день и всю ночь мы молились за его выздоровление. Казалось, вся Россия с её бескрайними просторами замерла в ожиданьи. Центральные газеты ещё второго дня издали статьи о болезни цесаревича. Отовсюду, даже из самых удаленных краев русской земли, шли и шли телеграммы. Особенно трогательны они были из тех губерний, которые цесаревич посетил в своем недавнем путешествии. «Церкви забиты до отказа. Народ молится прямо на улице не желая расходиться несмотря на холод. Службы во здравие цесаревича не прекращаются ни на минуту» – писали губернаторы. Даже в королевстве Польском наступило затишье – восстанье с новой силой вспыхнувшее поле смерти императора Александра, сейчас, казалось, вовсе прекратилось.

После причастия Наследник сделал всем присутствовавшим знак рукой и несколько раз повторил очень громким голосом: «Прощайте, прощайте, прощайте!» Мало-помалу его мысли начали путаться. Я услыхала, как он ещё раз сказал: «Папа, извините меня все, это все я», – а потом: «Слава Отцу, и Сыну, и Святому Духу!» Это происходило в 9 ч. утра, после чего он говорил всё меньше и меньше, слова были всё более бессвязны; два раза он засыпал. У докторов не оставалось уже и маленькой надежды спасти его, но я верила, что Бог сотворит чудо и отдаст нам его по нашим неотступным молитвам. Должно быть, столь жаркие молитвы всей необъятной Руси смогли, наконец, дойти до Него. Совершенно внезапно жар спал. А Наследник уснул крепким сном выздоравливающего.