Тринадцатый легион

— Они отключили наши двигатели, — говорит стоящий рядом со мной Полковник, его лицо мрачное, как всегда, — теперь они пойдут на абордаж.

Небольшие очертания отделяются от разноцветного тумана и летят в нашу сторону. Должно быть, это штурмовые корветы, решаю я, и вижу около полудюжины, кажется, они летят прямо к нам. Я думаю, это, должно быть, иллюзия, но затем чувствую, что они действительно летят прямо к нам. Они становятся все больше и больше, и я слышу грохот ботинок по металлической палубе, когда еще больше матросов выскакивают в ангар для шаттлов из окружающих зон корабля. Я заталкиваю пять патронов в дробовик и досылаю один цевьем в патронник, подготовившись к выстрелу. Зажав левой рукой электроострогу, я отсылаю взвод назад, ближе к стене, подальше от иллюминатора и пусковых дверей.

— Ждать приказа Полковника и держаться меня! — ору я на них. Я вижу, как некоторые оглядываются, ища какой-нибудь возможности сбежать, но проследив за их взглядами, я понимаю, что все двери уже снова закрыты. Взглянув вверх, я замечаю трех офицеров флота в контрольной башне, наблюдающих за бойцами внизу через массивное стекло.

— Они здесь! — орет кто-то с передней части ангара. Я вижу гладкие, зловещие очертания штурмовых корветов пролетающих мимо иллюминаторов, каждый раскрашен в странные, плавные полосы черно-пурпурного и красного. Несколько секунд спустя, участки стен на каждой пусковой двери начинают светиться голубым, когда штурмовые корветы задействовали какое-то энергетическое поле, чтобы прожечь вход внутрь. Со взрывом света, разбрасывая искры и обломки на палубу, появляется первый разлом справа от меня.

Почти сразу же вспыхивают взрывы слева и справа, команды флота открывают огонь, наполняя огромный зал грохотом дробовиков. Вспышки выстрелов пляшут в поле зрения, дополненные странными лучами лазпушек или чего-то подобного.

С места, где я нахожусь, я не могу рассмотреть атакующих, но вижу, как бойцов отшвыривает на пол взрывами темной энергии, или разрывает на куски градом огня. Прямо передо мной я замечаю пульсирующий сгусток темноты, летящий в матросов, он разрывает группу людей, подбрасывает их обугленные тела в воздух и расшвыривает оторванные конечности и головы во всех направлениях. Казалось, разом заорали все, добавляя шума к какофонии стрельбы. Хриплые вопли агонии или паники эхом отражаются от стен, со звоном по палубе лязгают гильзы. Воздух наполняется запахом кордита от двух сотен дробовиков, гарью сгоревшей плоти и запахом скотобойни от расчлененных и обезглавленных тел. Пока я осматриваюсь, пытаясь понять, какого черта тут происходит, все погружается в анархию, вспышки выстрелов смешались с лаем дробовиков и пронзительным визгом осколковых ружей и пушек эльдар.

Невозможно разглядеть со сколькими мы столкнулись и сдерживаем мы их или нет. Я повсюду вижу насыпи из тел, бойцы отползают в стороны, держа свои искалеченные конечности или зажимая раны на теле и голове. Еще один взрыв раскалывает решетки палубы, вдалеке слева, где стоит генератор или что-то типа того, там расцветает огненный шар. Выстрелы и свист теперь оглушительны, случайные попадания в железные опоры контрольной башни шипят и пузырятся, плавя подпорки, держащие контрольный зал в десятке метров над палубой. Шаттл справа от меня разрывается огромным огненным шаром, град шрапнели сечет бойцов вокруг него, разрезая их тела облаком острых обломков.

— Время пришло, — говорит Полковник, выступая вперед, голубая пульсация силового меча освещает его лицо снизу. Он кивает головой вправо и среди поредевших матросов флота и охраны, я замечаю первых воинов-ксеносов. Их броня раскрашена в те же цвета что и штурмовые корабли. Панцири покрыты клинками и пиками, по кончикам которых пробегают беспорядочные разряды энергии. Они примерно на голову выше окружающих бойцов, но настолько худые, что кажутся почти истощенными. Они двигаются изящными, перетекающими движениями, кажется, совсем не затрачивая для этого усилий. Со скоростью, с которой не могут двигаться даже самые закаленные бойцы, они рубят влево и вправо оружием ближнего боя из экзотического набора клинков и зазубренных хлыстов. Возвратным движением меча, ксенос отсекает голову одному из бойцов, и она катится по полу, после чего тот разворачивается на каблуках и погружает клинок в живот еще одному флотскому. Вокруг них стоит аура злобы, странный пронзительный смех или экстравагантные жесты выдают их беспощадность.

Наступает момент, когда перед нами остаются одни чужаки, около двух десятков, мертвые и умирающие флотские разбросаны по палубе у их ног. Никому не понадобился приказ и все разом открывают огонь, жар от залпа окатывает меня, заставляя кожу покрыться потом. Я передергиваю цевье и снова стреляю, рукоятка моей остроги зажата между казенником и рукой, я вижу, как одного из эльдар отбрасывает выстрелом, яркая кровь брызгами взлетает в воздух. Слева еще больше ксеносов прыгает в нашу сторону, с легкостью разрезая нескольких человек на своем пути.