Тринадцатый миллионер

Встать пришлось ни свет ни заря. Завтрак состоял из стакана крепкого чая и бутерброда с маслом и творогом (творог тетя Маруся делала сама, отогревая кисляк[19] в печи). Творог был чуть подсолен и смешан с зеленью, что придавало бутерброду особый весенний аромат. Как только я допил последний глоток чая, появился и дед Вашута. Тетя Маруся снабдила меня пластиковым ведром (в Приполье уже давным-давно никто с корзинами в лес по грибы не ходит – на вооружении пластиковые ведра) и ножичком.

Надо сказать, что идти на грибную охоту с дедом Вашутой – это целая история и порядочное испытание. Василь Федорович знал все грибные места и выводил на добычу точно, как будто по локатору. А вот искать грибочки надо было самому. По лесу дед Вашута двигался легко и стремительно. Ты не успевал обшарить участок, который тут под самым носом, а но уже прошерстил пол лесочка и уже торопит тебя, мол, все бросай и гоу-гоу на новое место. И, что особенно бросается в глаза: в его руках уже половина ведра белых грибов, а в твоем пара-тройка маслят. Понимаете сами, как это угнетает! Пока привыкнешь, пока начнешь смотреть на лес другими глазами, отыскивать то, что хорошо упрятано под листвой или торчит нагло на самом виду, ан уже гонят домой… Потому как деду Вашуте просто-напросто уже некуда грибы собирать.

К этому делу я приспособился. После второго похода в лес я умудрился просто попросить Василия Федоровича помочь мне дособирать грибов для общего стола. И старый воякам и не думал в этой ситуации отказывать.

С удовольствием все понятно, а почему испытанием? Тут особая история. Дело в том, что дед Вашута считал грибную охоту особенным ритуалом. Более того, к соблюдению этого ритуала, ставшего продолжением его (деда Вашуты) жизненной философии, отставной военный относился со всей строгостью и серьезностью, на какие был способен. Вот и сейчас, дойдя до Маруськиного лога, дед Вашута свернул на лесную тропинку и устремился к дубовой роще. Дойдя до заветного места, поклонился лесу и пристроился к ближайшему дубочку. Дед Вашута считал, что лес только тогда отдаст тебе грибы, если ты лесу что-то отдашь. Потому старался в лесу оправиться (отдать ему максимум удобрений), но неудобство состояло не в этом. Дед Вашута не признавал репеллентов, не отгонял никаких насекомых, считая их укусы и кровососание той самой данью, которую лесу необходимо принести. Тех же, кто пользовался какими-то новомодными средствами от насекомых, старик Вашута с собой просто не брал. И точка. А ходил он исключительно по местам, комарами и прочими кусачими тварями переполненными. Так что выбор был за тобою: махать ли все время руками, отгоняя назойливых кровопивцев, либо собирать грибы.

Надо сказать, что я уже давно принял правила игры, которые вел с лесом отставной военный. Потому и грибной урожай у меня оказывался не столь уж и плохим, особенно в последнее время. Я уже сам мог определить, даст ли вот та полянка грибной улов, или стоит сразу же идти на другое место и не тратить внимание и силы на пустое ворошение пожухлой листвы. А потому, подарив лесу и свои удобрения, я устремился за дедом Вашутой в дубовый лесок.

Через двадцать минут мне попался первый белый гриб. Молоденький, он выставил из-под листвы только бледно-коричневую шляпку, был срезан и торжественно помещен на дно ведра. Потом попались два польских – они стояли рядышком, похожие, как братья-близнецы. Так потихоньку набралось почти половина ведра белых и польских, а остальное пространство заняли маремухи – их почему-то тетя Маруся очень ценила и считала ничуть не уступающим тем же белым. В любом случае, грибов оказалось предостаточно. Дед Вашута тоже свое ведро насобирал быстро и ждал меня на полянке, выкуривая свою сигаретку (курил исключительно "Приму", говаривал, что в последние годы эти сигареты стали чуть лучше качеством). Я подошел, предъявил свой улов, оценил, что в ведре моего проводника были только белые (не то, чтобы деде Вашута не любил польские или маремухи, но белые он считал "высшим пилотажем" грибной охоты, потому, при возможности, собирал только их), закурил свой самосад. Заметил, как при запахе моего табачка дед Вашута поморщился. А еще через минуту мы оказались на дороге, которая вела только в село.

Глава двенадцатая Кто диктует правила игры?

Как относится к игре? Как к игре или как к чему-то серьезному? Если это только игра, только мое субъективное ощущение, то… И все-таки почему эта субъективность вторгается в реальность? И что тогда вообще есть реальность?

Я шел по дороге из лесу и мучил себя вопросами. Благо, дед Вашута порядком отстал, а я шел в хорошем темпе. У околицы села я притормозил, подождал, пока спутник догонит меня. Тут к его хате совсем недалеко. Я же пошел к тете Марусе огородами, порядочно сокращая путь.