– Вот что, Мария Игнатьевна тебе отписала хату, да и паи, в общем, все… Она со мной советовалась, перед тем, как на операцию лечь… У меня ведь тоже родных – никого, мне не надо… Сказала – тебе пусть будет, пригодится. А я что, что смогу… Вот, не будешь возражать, коли ее огород попораю, чтобы земля не прохлаждалась, бурьяном не зарастала. А что? Я двужильный, я смогу…
– Не вопрос. Василий Федорович…
– Да, сынку…
– Пусть все будет тут по-вашему, как в селе принято. Тетя Маруся так хотела.
– Добре, сынку, добре…
– А одно я сделаю все-таки по-своему. Можно, памятник я закажу сам?
– Ну, кто тебя неволить будет. Ты платишь, ты и заказывай, я тебе тут не указ. Знаю, плохого не сделаешь…
На следующий день я был Игоря Саверника. Это очень приличный скульптор. Из тех, кому можно доверить любую работу. Я объяснил ему, что мне надо…
– Знаешь, я ведь не по надгробьям… Это не моя тема…
Игорь еще посопротивлялся. Но недолго. В конце-концов, все имеет свою цену, даже вдохновение.
– На когда тебе это надо?
– Через год, ровно через год.
– Ладно. Подумаю. Когда сделаю первые эскизы – позову. А ты знаешь, что будет написано на памятнике? – Игорь уже морщит лоб, обдумывая концепцию скульптуры.
– Вот это.
Я протягиваю бумажку. Там написано: "Она ушла в темноту, но жила ради света".
Глава двадцать четвертая
Значит, так нужно