Тринадцатый миллионер

Наверное, это состояние сна наяву длилось несколько мгновений. Потому что, когда я вновь оказываюсь на белом свете, и невольно зажмуриваю глаза (так невыносимо ярок этот свет!), тетя Маруся смотрит на меня очень пристальным и внимательным взглядом.

— Что с тобою, сынок? — в ее голосе уже недюжинное беспокойство.

— Да вот, теть Маруся, как-то задумался… — я тяжело вздыхаю и продолжаю есть. Но уже без прежнего удовольствия. Тетя Маруся молчит. Она, как обычно, почти не прикоснулась к еде. Кое как справившись с грибами, я благодарю хозяйку и направляюсь к себе в комнату. Чисто автоматически открываю тетрадку (мне, конечно же, интересно, что в ней изменилось, но беспокоит это странное видение). И тут меня поражает новое открытие: запись за шестнадцатое число исчезла без следа. Остался чистый лист. Только лишь чистый лист.

И я понимаю, что должен что-то начать в своей жизни с чистого листа.

Глава тринадцатая Пропущенная

Глава четырнадцатая Что, когда, зачем и почему

В пропущенной главе герой мучительно исследует особенности игры, ее правила, порядки и убеждается в том, что правила игры надо принять и играть так, как было установлено. В конце-концов, ведь принял он правила грибной охоты от деда Вашуты? Так почему не принять правила игры от таинственного незнакомца?

Поскольку его длинные и утомительные философские рассуждения не представляют большого интереса для читателя (поскольку ничем иным, как повтором уже сказанного не являются), автор набрался наглости эти философствования пропустить.

В отделении банка начали ремонт: девочек уплотнили, Леночки нет, вместо нее сидит совершенно незнакомая девица с копной рыжих волос и веснушками на все лицо. Выясняется (по бейджику), что ее зовут Вера. Вера явно только-только приступила к работе и немного теряется. Она смотрит на мой чек, на меня, просит предъявить паспорт. Естественно, я без паспорта в банк не ходок. Посмотрев внимательно на мою физиономию, Верочка с уморительной миной типа «а что мне сейчас бедной делать» принимается за обработку чека. Отрезать марку при этом забывает. Приходится ненавязчиво ей напомнить. Девушка окончательно теряется, заливается краской, так что даже кончики ушей становятся пунцовыми. И мое раздражение тут же исчезает, сменяется спокойствием и каким-то даже отеческим отношением. Я как-то успокаиваю Веру и иду в кассу. Хорошо, хоть кассовый узел перестройка не затронула и я могу спокойно пересчитать выписанные деньги. Четырнадцать тысяч пятьсот восемьдесят четыре тысячи гривен ровно. Что же. У меня была мечта о хорошем телевизоре с дивиди-плейером и хорошим саундом? Так почему бы не осуществить мечту?

И я бросаюсь на ее осуществление.

Из всех салонов домашней техники я выбираю тот, к которому ближе всего добираться. Нет, не предлагайте мне маленький магазинчик, в котором восседает тетя Тося и торгуется с пылом одесской уличной торговки: тетя Тося всучит вам всякий хлам и заломит за него цену супербренда!

Я выбираю известную сетевую марку — и не потому, что цены у нее (судя по рекламной акции) заоблачно низкие, отнюдь. Просто она ближе всего от помещения банка: пройти квартал, повернуть налево, потом по подземному переходу и ты на месте. Упираешься прямо в его красно-зеленую вывеску.