Тринадцатый странник

«Каждый из Супругов несет ответственность в отношении принятых на себя обязательств и условий заключенного договора…»

— Что это такое? — сипло выдавила я, изумленно поднимая взгляд.

— Госпожа Анровски, вам надо поставить свою подпись, — ко мне подскочил тот, что с залысинами. — Вот здесь…

— Это что… брачный договор? — Я смотрела лишь на Ландара.

Он насмешливо изогнул бровь.

— Подписывай, Диана.

Я сжала ладони в кулаки, князь поморщился.

— У меня еще много дел, Диана. Давай закончим с этим, и я смогу пообедать. Я устал, перелет был длинным.

— Я… Я не буду подписывать.

Мужчины в серых костюмах переглянулись, и это придало мне сил.

— Я… отказываюсь! Разве вы не должны спросить мое согласие?

— Ах, Диана, — скучающе протянул Ландар. — Маленькая упрямая девочка. Ты так ничего и не поняла. — Он наклонился, сложив ладони под подбородком и рассматривая меня.

— Напротив, — зло бросила я. — Как раз поняла.

— И что же? — он смотрел, и Кхана задвигалась под широким воротом моего свитера. — Мне кажется, твое своеволие и дерзость переходят границы моего терпения, Диана. Это печально. Ты слишком часто в последнее время расстраиваешь меня. Мой тебе совет — не усложняй свое положение. Твой протест ничего не изменит, ты и сама понимаешь это.

Я упрямо сжала зубы. Уважаемые господа рассматривали морские пейзажи на стене и делали вид, что оглохли. Я вскинула голову, а Кхана снова сжала мне горло. Непроизвольно я прижала ладонь к шее.

— Подписывай, Диана. Твое сопротивление ничего не изменит, брак будет заключен даже без твоей подписи. Я лишь хотел, чтобы ты… поучаствовала в процессе, скажем так, — протянул Ландар.

А я швырнула бумаги на стол.

— Тогда считай, что мое участие состоялось, — хрипло сказала я.

Ландар ударил кулаком по столу, и черное дерево треснуло.

— Выйдите! — рявкнул он «серым пиджакам».

Те не вышли — вылетели, дверь за ним хлопнула уже через мгновение. И сразу князь оказался рядом, сжал пальцами мое лицо, заставляя смотреть себе в глаза.

— Что ты себе позволяешь, Диана? Ты хочешь, чтобы я наказал тебя?

— Я хочу, чтобы у меня было право выбора! — прошипела я.

— Право выбора? — он рассмеялся. — Даже не мечтай. Ты стала забываться, Диана. Интересно, что так скверно повлияло на твой характер? Может, ненужные чувства?

Стальные пальцы сжали мой подбородок до синяков. Вокруг глаз Ландара зазмеились вены.

— Чувства могут так досадно мешать, правда? Но у меня есть лекарство. Одна маленькая метка на твоей груди — и все, никаких чувств. Это ли не решение?

Я похолодела. Господи, только не это! Неужели он это может?

— Ты сделаешь меня бездушной куклой?

— Не заставляй меня, Диана. — Он коснулся губами моего рта. Прикусил, лизнул. — Ты сладкая девочка… Такая сладкая. И задолжала мне уже несколько ночей. Тебе повезло, что после банкета тебя нашли в обрыве, а не в чужой постели, — еще одно движение языка, а я покрываюсь холодным потом. — Очень повезло. Ты сломала лишь ногу. Если я узнаю, что ты хотя бы приблизилась к… постороннему… Знаешь, что я с тобой сделаю?

— Убьешь.

— Да. Но не сразу. Далеко не сразу…

Поцелуй стал настойчивее, горячее. И так же резко закончился. Ландар указал на бумаги, разлетевшиеся по столешнице.

— У меня нет времени. Так что подписывай, Диана. А продолжим мы позже, дорогая супруга.

Я на негнущихся ногах подошла к столу, взяла ручку, замерла.

— Знаешь, а ведь когда-то я считала тебя почти богом, — задумчиво протянула я. — Надо же.

Поставила свою подпись, развернулась и пошла, хромая, к выходу.

— Кстати, — я обернулась у двери. — Ты ведь еще не был в мастерской?

— А должен был? — он посмотрел внимательно.

Я пожала плечами, склонила голову, стараясь сохранить насмешливое выражение лица. Ландар мигнул и… исчез. «Прыгнул» в другое помещение. Я принялась насвистывать какую-то мелодию и ожидать его возвращения. Нехудожественно свистеть меня научил Аршер, помнится, князя эта моя привычка злила. Но в данный момент у него есть и другие поводы для ярости.

Его Светлость управился быстро, я даже заскучать не успела.

Все бумаги в комнате разлетелись от порыва ветра, мебель подпрыгнула, а оконные стекла брызнули во все стороны миллионами острых осколков.

В меня, правда, не попали, потому что в этот момент передо мной вновь материализовался Ландар. То, что он в бешенстве, я поняла бы и так, без черной паутины вен, оплетающей его лицо, и без крыльев, бьющихся в воздухе.

Кхана сдавила горло так сильно, что я вцепилась пальцами в удавку, пытаясь сделать вдох.

— Что. Ты себе. Позволяешь? — прошипел князь.

— Мне показалось, что твоему творчеству не хватает ярких красок, — с трудом выдавила я, глядя в его глаза.

Черт, мне даже было почти интересно, что он сделает дальше. Задушит Кханой или самостоятельно? Ударит? Что?

Ландар глубоко вздохнул, тьма в глазах стала непроницаемой и вдруг… исчезла. Вместе с крыльями и черной паутиной. И Кхана оставила в покое мою многострадальную шею, разжав свои смертельные объятия.