Тринадцатый свиток. Том 2

Моя дальнейшая судьба представлялась мне теперь всё более зыбкой. И я решила покинуть моих опасных соседей, чтобы сохранить свою жизнь. Я не знала, куда я пойду, но верила, что смогу хоть как-то устроиться. Ах, если бы было возможно протянуть ещё, хотя бы месяц, пока не потеплеет на улице!

Но моим мечтам не суждено было сбыться, ибо развязка наступила гораздо быстрее.

На следующий день, я спустилась к чёрту в кочегарку. Я не могла покинуть квартиру из-за того, что у Крысообразного сегодня был день рождения, и нам с мамашей Богини предстояло приготовить к вечеру множество еды. Ожидались гости.

Но у меня был слепок ключа, который буквально жёг мне пальцы. Мне необходимо было сделать копию и успеть забрать свой свиток до того, как разразится гроза. А то, что это вскоре произойдёт, я не сомневалась, чувствуя это всеми «фибрами души». Единственным человеком, который мне показался сведущим в изготовлении ключей, был кочегар. Поэтому я отправилась к нему.

Чёрт сидел, меланхолично уставившись в открытое окошко топки, и по своему обыкновению разговаривал сам с собой.

– Они приходят и уходят, когда им надо, но всегда идут своим путём, который выбирают из-за червивого сердца, которое ведёт их. Оно было таким и будет таким, но таким не было. Это трагедия, что придётся ждать избавителя. Но для избавителей не существует времени, и они не спешат, поэтому эти яблоки могут успеть сгнить, не сохранив даже части себя. И это жизнь…несправедливая конечно, но справедливая!

– Извините, можно я прерву на минутку ваши высокие рассуждения? – сказала я, деликатно покашляв.

Чёрт уставился на меня непонимающим взором, как будто я свалилась с неба.

– Вот, душа пришла просить ворота от рая! – пробормотал он, а потом обыденным тоном спросил, – чем могу служить?

Я достала из кармана оттиск ключа на воске.

– Мне необходима копия, вы наверняка знаете кого-то, что сможет изготовить? Я – заплачу, но сделать нужно очень быстро!

– Я и так знаю, что быстро надо, а вот мне бы водочки раздобыли барышня, а то я давненько жар изнутри не испытывал, всё как-то больше снаружи.

– Раздобуду, – пообещала я.

– Сделаю, – эхом отозвался он, беря воск из моих рук и небрежно скомкав, положил его рядом на стол.

Я открыла рот от обиды и возмущения, потому что он уничтожил слепок, который я добыла с таким риском для себя! Потом я решила, что нечего ругаться с сумасшедшим, потому что это была лишь моя ошибка, если я решилась довериться ему. У самого выхода, уже заново продумывая, каким способом всё же добыть ключ, я услышала вслед одно слово:

– Водочки!

И вышла из адского пекла. Итак, моя затея провалилась. Ну что ж, значит, так тому и быть. Я всё равно найду способ…

Хлопоты о сервировке стола и приготовлению салатов, закусок и горячего заняли весь световой день. В обед приезжал Тощий с приземистым солдатом в шинели чуть не до самого пола, тянувшим ящик водки. Тощий притащил в свернутом одеяле осетра, который был ростом с меня. И ещё в обычной деревенской корзине – огромные ананасы. Моя гостиная вся сияла. Большой стол, накрытый крахмальной кружевной скатертью, был накрыт на двенадцать персон. Приборы были из тончайшего фарфора, покрытого ручной росписью, изображающей жизнь греческих богов на Олимпе. Столовое серебро, которое Комиссарша выдала мне из зелёного бархатного ящика, сильно напоминало мне серебро, принадлежащее раньше моей бабушке. Расстановку приборов производила мамаша Богини, которая раньше преподавала в институте благородных девиц, поэтому знала всё о правилах сервировки. К вечеру ещё привезли деликатесы и блюда, специально приготовленные старым поваром, служившим ещё на царской кухне.

Потом появились трое молодых людей, одетых в темные костюмы и шелковые рубашки, которые принесли и установили патефон, а затем побежали в кухню и деловито стали сновать к столу и обратно. Слава Богу, это оказались официанты. Мне совсем не хотелось прислуживать за столом. Не то, чтобы я боялась встретить среди гостей своих знакомых, но это было бы для меня неприятно.

Я одела изысканный и простой костюм, антрацитово-черный, муарового шелка с бархатными рукавами и отделкой вышитой черным стеклярусом. Обула черные маленькие лакированные туфельки. Чтобы не производить траурного впечатления, повязала на шею синий, прозрачный шарфик. Убрала волосы в узел. Поглядела на себя в зеркало – бледновата. Чуть тронула вишнёвой помадой губы и нанесла капельку духов «Ирис» от Коти. Их оставалось так мало в хрустальном флаконе…