Тринадцатый V

— Думаю, Зубастик тебе этого не простит, — улыбнулся я и разрешил питомцу бежать вперёд.

Зубастик радостно ринулся туда, куда хотел. А мы следом за ним.

Обломки рухнувшей стены завалили то, что осталось от монстра, поэтому пришлось перелезать через них. Но за это мы получили особое вознаграждение.

— Это же целое озеро, — восхищённо протянула Маша. — Никогда такого не видела.

— Одно из самых сокровенных тайн этого подземелья, — улыбнулся я графине. — Видимо, о нём и говорили призраки, когда говорили, что именно в этой части подземелья больше всего энергии.

Зубастик с разбегу прыгнул в озеро и стал резвиться в воде, как гиперактивный ребёнок. И ладно бы только он… Но Марс и Булочка последовали за ним.

— Булочка, стой! — крикнула гепарду Маша.

Но котёнок не послушался. Всё же у магических питомцев была хорошо развита сила воли, и её нужно укрощать с самого раннего возраста. Чем мы постоянно и занимаемся.

Света же отпустила Марса купаться без возражений. Она знала, что он в похожем озере рос, отчего и вырос таким могучим существом.

Все трое питомцев стали резвиться в светящемся озере.

— Ничего плохого не произойдёт. Наоборот, она лишь станет сильнее от такого купания, — я поспешил успокоить встревоженную Машу.

— Надеюсь. Знаешь, она мне стала очень дорога.

— Понимаю. Питомцы словно становятся частью тебя.

— Не только. Она и в самом деле исполнила все мои мечты, — призналась Маша и обернулась ко мне, чтобы взять за руку. — Спасибо. Я правда ценю всё, что ты для меня делаешь. И постараюсь отплатить тем же.

Я улыбчиво кивнул. Хотел ответить, но тут Света закричала на Марса:

— Марс! А ну выплюнь! Выплюнь, кому говорю!

— Ты лучше образами попробуй, — посоветовал я.

Волк держал голову над поверхностью, а в пасти у него была светящаяся рыба. Небольшая, чем-то похожая на обычную мутировавшую селёдку.

— Да пробовала. Не понимает. Сейчас ведь сожрёт!

— Надави силой воли.

Света выпрямилась и сосредоточилась. Строго посмотрела на волка. И через секунду он выплюнул несчастную рыбину.

Но теперь похожую нашёл Зубастик! Он демонстративно выпрыгнул из воды и проглотил её.

Я отправил ему соответствующие образы, чтобы он больше так не делал. И малёк понял. Больше в рыбалке замечен не был.

Одна Булочка спокойно плавала, обходя стороной всех встречающихся на пути магических рыбёшек.

Мы позволили питомцам резвиться целый час, а сами в это время болтали. Обо всём и ни о чём одновременно. Но одним глазом я постоянно приглядывал за питомцами, а то вдруг они ещё кого-нибудь в этом озере поймают. С них станется.

Мы одновременно отправили питомцам команды выходить из озера. Марс и Булочка вышли сразу. Отряхнулись, как это любят делать все животные, и залили нас каплями магической жидкости.

А вот Зубастик выходить не спешил. Я отправил ему повторный образ и приложил к команде силу воли. Надо же воспитывать!

Но вместо того, чтобы вылезти, голова Зубастика скрылась в озере.

— Зубастик! — позвал я.

Он не отвечал. На образы тоже не реагировал.

Пришлось действовать быстро, пока моё сердце само не выпрыгнуло из груди.

Прямо в одежде я бросился в озеро. Концентрат был тёплый. Но тяжёлый. Он словно тянул меня на дно. И во время плавания нельзя было открыть глаза. Я попробовал и сразу почувствовал жжение. Пришлось ориентироваться на ощупь.

Доплыл до того место, где Зубастик ушёл на дно, и нырнул.

Это было сложно. Но я смог нащупать в лапку своего регата. И потянул вверх.

Выплыл и поднял его голову над поверхностью. Глаза были закрыты. Зубастик не реагировал ни на что, словно был без сознания. А его склизкое тело то и дело норовило выскользнуть из рук.

С большим трудом я вытащил его на берег, который представлял из себя сплошь осколки стен.

— Что с ним? — распереживалась Лесси.

— Не знаю, — нервно ответил я.

И даже не мог проверить, бьётся ли сердце. Анатомия регатов не изучена, и никто достоверно не знает, есть ли у них это сердце. Или главную роль играет другой орган.

Зубастик покрылся плотным слоем мутной слизи, которая обволакивала его с головы до ног, точно кокон.

— Чёрт, что же делать? Мы не можем его так оставить, — озвучила очевидное Лесси.

— Да знаю я, — неохотно ответил я.

Словно мне без её слов не хватало переживаний. Странность этого случая и неизведанность пугали больше всего.

— Предлагаю подождать, — тихо сказала Маша.

— А больше нам ничего и не остаётся. В таком состоянии мы его не потащим, — отозвался я.

Сам присел рядом с Зубастиком и для себя решил, что если в течение часа не будет каких-то подвижек, то буду вызванивать учёного. Сразу не стал этого делать, иначе мой питомец подвергнется всевозможным экспериментам. А ещё неизвестно, что хуже…

Но подвижки были. Первые полчаса слой слизи нарастал, образуя настоящий кокон. Потом он стал затвердевать. Это напомнило мне процесс, как из гусеницы образуется бабочка. Только вот Зубастик не был насекомым, и мы понятия не имели, что ожидать.

Мы молча наблюдали. Были настолько заворожены этим процессом, что не могли отвести взглядов.

Всё происходило слишком быстро по меркам природы.