Тринадцатый знак

А вот другая двойная спираль современной политики: демократия отражает стремление широких масс людей к свободной жизни, однако само проявление этого стремления совсем не обязательно предоставляет наилучшие условия для становления демократической культуры, даже наоборот - может укреплять социальную базу авторитарной власти. Отчего это происходит? В большинстве своем мы настроены безразлично к политике, это и делает плодороднейшей почву для авторитарного режима. Только наше прямое и активное участие в политическом процессе создает необходимую культуру демократического правления, требует адекватного сочетания интересов общественных и частных, сиюминутного и стратегического видения, нейтрализации эксцессов неограниченного рынка, приводит к наибольшей гармонии производительных и интеллектуальных сил. Сама жизнь ставит дилемму взаимоотношений между цивилизацией и безоглядным использованием собственности, не важно частной или государственной. Не собственность должна владеть человеком, а человек этой собственностью и притом разумно, не посягая на общее достояние - природную и неприродную среду своего обитания.

Альтернативой обладания собственностью выставляется аскетизм, но такая альтернатива становится бессмысленной, если аскет постоянно поглощен заботой изгнания из себя терзающих желаний обладания и по-требления. Столь же ложной представляется и альтернатива неограниченного неравенства или абсолютного равенства в доходах. За приверженность тому и другому кроется простая человеческая зависть...

В воображении людей, с которыми мне приходилось сталкиваться на Западе, все более рельефно вырисовываются контуры Новой Демократической Цивилизации. Новая общественная система, не похожая ни на современный частнособственнический, ни на государственный капитализм, должна предоставлять людям более широкие возможности участия в делах общества, делать жизнь интересной и полной смысла. В условиях новой демократии станут возможными выборы, когда на карту ставятся не тщеславие и амбиции кандидатов, а насущные проблемы экономики и политики, сами же избиратели получают о происходящем полную, неискаженную информацию, которая уже не товар в потребительском смысле, а немаловажный элемент демократического устройства общества. При такой демократии не будет углубляться пропасть между богатыми и бедными, а право человека на достойную жизнь зависеть только от того, выполняет ли он честно свой гражданский долг.

Пока жив бюрократический дух и с людьми обращаются как с вещами, Новая Демократическая Цивилизация так и останется голубой мечтой. Бюрократ чувствует себя в безопасности, лишь если свободен от ответственности и может переложить ее на других или "объективные обстоятельства". Чуждый потребностям простых людей, с которыми ему приходится иметь дело, он лишь "выполняет свой долг" и вину испытывает только тогда, когда его уличают в нарушении регламентаций, да и то не всегда. В нацистской Германии бюрократ получал еще и садистское удовлетворение от ощущения власти, но садизм был вторичен, более глубоко лежало обожествление диктуемых сверху предписаний, сводящих личность человека к нулю, к номеру в списке. Конечно, не все бюрократы садисты, но редко кому выполнение служебных обязанностей не заменяет совесть.

Зарождающаяся в умах людей Новая Демократическая Цивилизация, которая отвечала бы требованиям физического, интеллектуального и духовного развития человека, несет понимание свободы без своеволия и вседозволенности. Государство при таком порядке вещей может добиться максимальной творческой активности граждан и, наоборот, - пассивности и безразличия, если будут подавлены принципы свободы. Как ни парадоксально, одной из форм подавления личной свободы является установка на неограниченную частную собственность, стремление же к ее обладанию, как правило, выливается в явные и скрытые побуждения к насилию, превосходству над другими, захвату чужой собственности и, естественно, обострению социальной напряженности. Но утолив жажду обладания, человек не может избавиться от внутреннего опустошения, одиночества и депрессии, ибо производство никогда не поспевает удовлетворять все более разнообразные желания людей. Даже при полном изобилии обделенные здоровьем, красотой, талантами и способностями, будут все так же не давать спокойно жить тем, кому досталось значительно больше.

У рыночной экономики есть неоспоримые преимущества, но она же влечет за собой и немалые издержки. Одна из них - порождение человеческих характеров, сущность которых является всепоглощающая страсть к обладанию. По неумолимым законам такой системы, даже если пытаться ограничивать наиболее прожорливых "разумными" рамками, страсть к потреблению все более гипертрофируется, заставляя терять бескорыстную привязанность друзей и знакомых, относиться к ним лишь с точки зрения полезности и извлечения выгоды из общения с ними. В условиях рыночного абсолютизма проблемы культуры, экологии, образования, духовного развития оказываются вторичными для большинства граждан.