Тринитарное мышление и современность

Для того чтобы такая встреча произошла, необходимо наличие очень развитого "Я". Но это большая редкость. В разомкнутом пространстве маленькое "я" теряется, его сковывает страх. Так, для большинства людей местом встречи может являться только очень определенная часть пространства, например здание специальной постройки, называемое храмом, в который входят люди в специальной одежде, говорящие специальные слова. Чрезмерная сосредоточенность на соблюдении всех этих правил приводит к тому, что сама встреча не происходит, а только профанируется. Такая профанация - типичная игра для двоящегося сознания, когда несильное стремление к абсолютному благу нейтрализуется гораздо более сильным нестремлением к этому благу, воплощенному в стремлении к благу относительному, осязаемому, легко представимому, соразмерному маленькому неразвитому "я". Место встречи становится важнее самой встречи, внешний ритуал забирает всю энергию маленького "я" на себя, а на саму встречу не остается сил. Это своего рода неосознанно планируемый обман. Это очень похоже на ситуацию, как если бы девушка готовилась весь день к вечернему свиданию, стирала и гладила бы свой наряд, сооружала бы прическу, мечтала бы о самой встрече, делала бы маникюр, педикюр, макияж и так бы умаялась, бедная, за целый день, что к вечеру бы заснула, и вместо того, чтобы идти на свидание, она видит его лишь во сне.

Игра - это способ двойного взаимодействия, когда есть форма, видимость взаимодействия, но нет реального содержания, нет встречи, когда человек тратит все силы на создание и соблюдение определенных правил ради встречи с

20

другим "я", но сам на встречу не является. Игра - это взаимодействие лишь по форме, а по содержанию - это отказ от взаимодействия по тем или иным причинам.

Такая игра превращается в самообман со всеми вытекающими отсюда последствиями. И плохо здесь не то, что создаются определенные игры. В мире, где большая часть - это неразвитые и одичавшие от одиночества маленькие "я", нужны правила для обуздания разрушительных сил, а также для постепенного научения, но вот беда - сосредоточенность лишь на правилах превращает сами правила в капкан, удерживающий от творческого развития. Чтобы освободиться от него, со временем придумывают какие-нибудь антиправила, которые тоже постепенно превращаются в капкан, и так до бесконечности. Стремление к свободе превращается в поиск удобного капкана.

В чем фарисеи - отличники по исполнению правил - обвиняли Христа? В нарушении правила сосредоточенности на правилах. Если люди не увидели, что Христу не нужны правила, - они слепцы. Застывшее, жестко фиксированное состояние сознания, зацикленное на исполнении правил, отсутствие динамики вступило в противоречие с божественной динамикой, в которой правило и содержание находятся в единстве. Сила дьявола не в злой морде, а в том, что он постоянно соблазняет человека на ограниченное бытие, возбуждая желание малого пространства, потому что малое пространство подчиняемо: достаточно создать правила игры. Бог - господин великого пространства. Он его не подчиняет, потому мир так красив; есть структурирующие силы, но нет скованности геометрической фигуры, форма наполнена динамическим содержанием. Христос учил людей, не пренебрегая уже созданными правилами, сосредоточиваться на их содержании, преодолевая волевую раздвоенность - "суббота для человека, а не человек для субботы", "пусть слово ваше будет да-да, нет-нет, а все остальное от лукавого".

Реальность человека - это состояние его сознания, то есть уровень его проникновения в знание бытия, в сущее, в

21

источник бытия, импульсом которого вызван и он сам к жизни. И чем меньше человек погружен в бытие, тем более частным, ограниченным является состояние его реальности. Свой опыт человек всегда выдает за правила, нормы жизни. Если человек жестко придерживается "неизменных правил своей жизни", это означает скудный жизненный опыт, косность сознания. Его жизнь похожа на жизнь дворового пса, живущего на привязи. И чем больше этих "неизменных" правил, чем более они конкретны, тем поверхностней существование человека. И чем меньше человек вносит поправок и дополнений в эти "свои" правила, тем более он привязан к поверхности своего существования. Можно сказать, что в определенном смысле в самом человеке происходит Голгофа, растянутая во времени и пространстве, как замедленная киносъемка, ибо в нем реальная жизнь распинается правилами, живой Бог в человеке убивается ложной личностью. Крест по форме, но не по содержанию, ибо не всякий воскресает; в человеке должна быть заложена сила раскаявшегося раба.

Правилом должна стать духовная импровизация, "дух дышит, где хочет", это божественная игра, где нет пустого повтора, игра, где форма и суть одно. Удел же "не духа" - "дышать" лишь в строго отведенном месте, когда после длительной подготовки на сам вдох уже нет сил, есть лишь силы на то, чтобы открывать рот, подобно рыбе, выброшенной на берег, есть лишь силы на правила дыхания, на пустые игры.