Такое случалось и раньше, но быстро выяснялось — почему. Например, мастер, дабы не возиться со сдачей куска взрывчатки обратно на склад, что занимало много времени и зачастую уже не рабочего, искал, куда можно без ущерба для характеристики, направленности и силы взрыва положить эту оставшуюся не у дел шашку. И взрывал. Никаких проблем не возникало. Излишек взрывчатки быстренько подгонялся под план, и прораб Недоумен-Похвайло вместе с главным инженером Пестровым подписывал новую схему — не расчетную, а по факту.
Сидор Петрович обнаружил, что на конец смены осталось пять мешков взрывчатки, поскольку был изменен план взрыва, площадка для которого не была подготовлена буровиками в срок — до четырех часов дня, как этого требовали нормативы. Производственные взрывы производились только в дневное время суток. И эти пять мешков пропали.
Взрыв наплощадке переносился на завтра, а сдать лишнюю взрывчатку не получалось — она и пропала. Никто из бригады, включая мастера, не взял на себя ответственность изменить, как обычно, сетку только что прогремевшего взрыва — пять лишних мешков туда не спишешь — тогда бы взлетело на воздух полкарьера. Никакая комиссия не примет такой факто-отчет.
— Где же остатки? — спросил прораба Силуан Григорьевич в конце смены.
— Не могу знать, — сказал Недоумен-Похвайло. — Все лежало на отметке.
— Украли, что ли? Что же делать? — спросил сам у себя главный инженер. — А может, ты их продал? — даванул на прораба инженер. Недоумену-Похвайло только и осталось, что открыть рот от удивления. Сколько работали вместе, таким Силуана Григорьевича ему видеть не доводилось. — А может, их запустили на крайнюю гряду? — уже более толково спросил Пестров.
— Да нет, пять мешков снесли бы ее в озеро, — сказал прораб. — А там всего лишь песок забросило на десять метров дальше, и все, — указал он на взорванную отметку, — а конфигурация бархана и остальное — по схеме.
— Ну, хорошо — до завтра у вас есть время. Ищите, — сказал Пестров. Если к утру не найдете, придется докладывать в органы.
— Хорошо, — сказал Недоумен-Похвайло. — Но раз я сегодня не отчитался, мне не получить на завтра никакой взрывчатки на девятую отметку, — поставил Пестрова перед фактом Сидор Петрович.
— Ни в коем случае, — сказал Силуан Григорьевич, — на складе сегодня мой кладовщик. Получайте еще десять мешков. Все спишем.
— В таком случае, я сам должен сообщить о сегодняшнем казусе, — сказал прораб.
— Тебе это надо? — сбил его бдительность главный инженер. — Всю жизнь списывали, и все шло нормально, а тут тебе приспичило!
— Но там было по сто-двести граммов, а тут пять мешков, — не понимал игры Недоумен-Похвайло.
— Не за день спишем, так за неделю. Какая разница? — сбивал прораба с панталыку инженер. — И те десять, которые получите на завтра, тоже спишем.
— Ведь я отвечаю… — попытался повзывать к порядку прораб.
— Я дал объяснения, других у меня нет, — поставил точку в отчете Пестров.
— За такое меня могут снять с должности, — еще немного поныл Недоумен-Похвайло.
— Если не хочешь, — предупредил его главный инженер, — иди сегодня и бери все на себя. Пять мешков — это пять лет, не меньше.
— Вы же сказали, спишем без проблем, — напомнил прораб. — Как всегда.
— Понятное дело, спишем, только ты отследи, — попросил его Пестров, чтобы завтра десять мешков оказались во всасывающем патрубке третьего насоса. И мы все спишем — и эти десять, и те пять, которые пропали.
— А зачем на насосную взрывчатка? — спросил Недоумен-Похвайло.
— Рыбу глушить, — сказал Силуан Григорьевич. — Из команды кандидата Макарова попросили.
— Какие вопросы? — легко согласился прораб, понимая, что его прикрывают. — За несколько смен пятнадцать мешков уйдут налево, никто и не заметит.
— Правильно мыслите, Недоумен-Похвайло, — сказал Пестров. — А пять рулонов шнура надо будет передать ребятам сегодня вечером. Они приедут к отвалу.
— Каким ребятам? — не потянул вопроса Недоумен-Похвайло.
— Да рыбакам-же, говорю тебе, — улыбнулся главный инженер. — Они после завтрашней встречи отправятся вместе с кандидатом рыбу глушить на самые глубины. Я им обещал лохнесское чудище со дна поднять. Туда килотонна нужна, чтобы взмутить хорошенько.
— А-а, — поймал себя на недоразвитости Недоумен-Похвайло. — Это интересно. А не жалко животного?
— Да его там нет и не было никогда, — сказал Пестров, — болтовня все это. Владимир Сергеевич попросил устроить необычный отдых. Экзотический. Понятно?
— Понятно, — сказал Недоумен-Похвайло. — Непутевые заметки.
Во вторую смену прораб буровзрывного участка, имея на руках требование, подписанное Пестровым, получил дополнительно десять мешков взрывчатки и пять мотков бикфордова шнура. Материал он отвез к насосной станции и сложил, куда велели.