Тринити

— Остается надеяться, что и новая идея окажется такой же дурью, как все предыдущие — тоталитаризмы, оттепели, перестройки, ускорения, развитые и окончательно победившие социализмы! — сказал Прорехов.

— А меж тем не выполнишь задание и — посодют! — сообразил Артамонов. Не в шутку, а на самом деле. У нас во дворе случай был. Пописали двое пацанов под окнами, а соседка милицию вызвала. Их взяли, составили протокол и отпустили. Ребята уехали на Север. Через девять месяцев их арестовали и под конвоем доставили на материк. Оказалось, все это время они были в федеральном розыске. Потому что дважды не явились на административную комиссию, и на основании протоколов само собой возбудилось уголовное дело! Суд, чтобы закрыть дело, был вынужден выписать им по сроку, который они оттянули на БАМе.

— Идиотизм, — признал ситуацию сходной Прорехов. — Недавно я купил на развале Сборник кодексов, выпущенный издательством «Учпедгиз» в серии «Мои первые книжки». Полистал. Оказывается, мне можно пришить любую статью. Прямо сейчас бери и сажай — все подходит! Единственное, что мне не грозит, — так это быть привлеченным за самовольное покидание военного корабля во время боевых действий. А все остальное — как по мне шито. Даже по статье за нелицензионный отстрел бобров и то легко прохожу. Причем не за то, что нет лицензии, а поскольку в законе не дано точной трактовки понятия «бобер»!

На КПП новобранцев усаживали обратно в «уазики» и отвозили до трассы Ленинград — Москва. На Т-образном перекрестке рота военных автоинспекторов тормозила попутки и обязывала водителей взять в сторону Москвы или Питера одного-двух участников собрания.

— Хорошо, хоть так, — сказал Прорехов, — а то ведь могли отправить не в Москву, а в Александровский централ.

— Не говори.

Очередную партию призывников дежурные офицеры выпускали из «уазика» только тогда, когда инспектора подгоняли для них какой-нибудь попутный транспорт. Межгрупповое общение по-прежнему пресекалось настолько грамотно, что никто не смог перекинуться ни словом, ни взглядом.

Прорехову с Артамоновым подсунули фуру с желто-черными треугольниками радиационных меток на бортах.

— Товарищ капитан, — попытался забраковать транспорт Прорехов, — вам не кажется, что на нем мы излишне засветимся. А в нашем положении…

— Вы что, на губу захотели?! — взбеленился офицер. — Забыли, что на службе?! Быстро садитесь, и вперед!

Водитель фуры взвизгнул от радости, получая в распоряжение четыре свободных уха, — подфартило. Он пожаловался на жизнь в том плане, что «плечевые» тетки, одна другой краше, голосуют по всей трассе, а ему по положению брать пассажиров запрещено.

— Мы надеемся, к нам вы без претензий? — спросил Прорехов. — Мы же не по своей воле.

Водитель не понял юмора и сделал вид, что не расслышал. Он предложил попутчикам есть и пить от своих запасов. Прорехов с Артамоновым по инерции расставили шахматы. Водитель от неожиданности исполнил частушку:

У работников ГАИ
Очень длинные… жезлы!
Разбираются с движеньем,
Как с капустою… козлы!

Прорехов с Артамоновым зааплодировали.

— Частушка и в самом деле свежая, — признали они.

— Крутая? — обрадовался контакту водитель. — Напарник слова дал.

— Это наша серия гуляет, — сообщил Прорехов.

— Какая серия? — спросил водитель настороженно.

— Мы сочиняем частушки и запускаем в народ на обкатку, — разъяснил Прорехов. — Работа такая. Не верите? Могу продолжить серию:

У работников продторга
Нету собственного морга,
Потому что формалин
Стоит очень дорого.

— Так это вы все сами? — вылупил глаза водитель.

— Конечно, — подтвердил Прорехов. — Серия называется «Клинские напряги».

— Ну, мне сегодня и повезло! — воскликнул водитель. — Вот так встреча!

— И все «утки», которые гуляют по стране, тоже запускаем мы, признался Артамонов. — В нашей системе есть специальный подкомитет «уток».

— Да ну?! — опять изумился водитель.

— Вот те крест! — поклялся Артамонов. — И все анекдоты тоже сочинили мы.

— Какие анекдоты? — насторожился водитель.

— Которые гуляют по стране.