Тринити

Незаметно для себя Владимир Сергеевич ушел в означенную оккультику, поскольку уйти в семью тоже не получалось. Его гражданская жена - Макаров называл ее гражданской войной - Шарлотта Марковна имела широчайшее поле для внесемейного применения, и попасть носом в ее широкую грудь не было никакой возможности. Дочь Шарлотты Марковны по имени Жабель занималась бальными танцами. Негритенок Дастин - приемный сын Владимира Сергеевича - хотя и тянулся к своему опекуну, но постепенно тоже обрел достаточную степень самостоятельности и не нуждался в постоянном внимании. Так что никакой задушевности в родных стенах губернатору Владимиру Сергеевичу Макарову было уже не сыскать. Разве что с домработницей тетей Паней можно было посудачить по душам, но ее рассказы глубже Октябрьской революции в историю не проникали.

С будущим губернатору Макарову все было ясно - делать ему там было особенно нечего. А вот прошлое... прошлое начинало занимать Владимира Сергеевича все больше и больше.

Какое-то время у Макарова продолжала отнимать работа, но не таким уж буквоедом на букву "мэ" был Владимир Сергеевич, чтобы отдаваться ей всецело. Вот и увлекся потусторонними идеями, не покидая рабочего места.

А началось его увлечение нетутошним совершенно случайно. Однажды, находясь в безудержном душевном порыве, Владимир Сергеевич просматривал статистические данные по региону и напоролся на изумительную строчку в отчете, которая холодно констатировала, что наряду с такой-то цифрой белорусов и совершенно невероятным количеством карелов, помимо тающей когорты украинцев и нахлынувших в регион беженцев с Кавказа в области официально проживает всего только один Бурят. Не то чтобы там сотня или вовсе ни одного, а именно один. Это вызвало у губернатора Макарова бурю восторга.

Владимир Сергеевич кликнул по селектору начальника управления статистики Ивана Петровича Спасибенко и спросил:

- Как вы можете объяснить вот это, Иван Петрович?

- Что именно? - не понял вопроса подчиненный.

- Вот это, - ткнул губернатор Макаров в строку отчета.

- Объяснить что? - не врубался служащий.

- Как вы думаете, кто такой этот Бурят? - домогался губернатор Макаров.

- Не могу знать, - отвечал и топтался на месте начальник управления статистики. - Данные к нам просто стекаются, они не персонифицированы.

- То есть, нельзя узнать ни адреса, ни имени? - терзал столоначальника Владимир Сергеевич.

- Да, все безличностно, - развел руками Иван Петрович, досадуя, что ничем не может помочь шефу.

- А мне во как хочется познакомиться! - завелся губернатор Макаров и даже провел себя рукой по горлу. - Вы не могли бы, Иван Петрович, сделать доброе дело?

- Какое? - вопросил начальник отдела статистики.

- Попробуйте, пожалуйста, персонифицировать вот эту одну-единственную позицию для меня лично, - попросил губернатор Макаров. - И заодно подтвердите на практике корректность своего статистического отчета.

- Попробовать, конечно, можно, - сказал Иван Петрович и потянул руку к затылку. - Но, говорю вам, нелегкое мы дело затеваем.

- Понимаю, но вы все же во что бы то ни стало отыщите этого Бурята, воодушевился Макарон, - а как только найдется, немедленно доставьте его ко мне в кабинет днем или ночью!

Ничего не поделаешь, приказ губернатора, хотя и выходящий за пределы только что принятого Законодательным собранием нового Устава области, надо было выполнять или искать другое место работы. Но Иван Петрович не первый, а, кажется, двадцатый год сидел в своем кресле и знал, куда грести.

Заручившись письменным документом, Иван Петрович поднял по тревоге все специальные подразделения УВД и построил "в ружье" уголовный розыск. В район предположительного местонахождения Бурята выехало несколько групп наружного наблюдения Федеральной службы безопасности, которую обслуживало два моторизованных взвода правительственной связи и информации.

Тяжело пришлось поисковикам.