Трио для миллиардера (СИ)

Однако пока мои тройняшки считают, что их единственная родня — это тётя Лена, которую они называют бабушкой. Представляю их удивление и восторг, когда мы с Даром покажем их Сафаровскому клану. Вспомнив, как тепло меня встретили родственники Эльдара в своё время, я подумала, что надо будет подать документы на изменение их персональных данных и подготовить малышей к тому, что у них теперь очень много родни. Но в первую очередь нужно познакомить детей с их папой. Это будет встреча века!

Все эти мысли пронеслись в моей голове за считанные секунды, пока я смотрела на себя в зеркало. Взяв телефон, увидела, что мне звонит тётя Лена. Мне так хотелось с кем-нибудь поделиться своим открытием, что Дар меня любит, что уже скоро мои тройняшки узнают о том, что у них, как у всех детей, есть папа, и что, вообще, жизнь прекрасна!

Но моя тётя — человек, который с некоторым предубеждением относится к романтическим порывам. Поэтому несмотря на то, что в целом она хорошо относится к Дару, выложенное из цветов огромное сердце перед моим подъездом тётя Лена не одобрит, а скорее скажет, что ей жаль выброшенных на ветер денег. И хоть удержаться было сложно, я решила ничего ей не говорить. Гораздо важнее для тёти Лены будет услышать, что я собираюсь рассказать малышам про их папу. Но до этой новости разговор у нас не дошёл.

— Алло, Марусь, — раздался в трубке встревоженный голос, — я знаю, что ты собираешься на работу. Но, может, у тебя найдётся пять минут?

— Да, конечно, тётя Лена! А вы часом не приболели? Что-то мне ваш голос не нравится.

— Что со мной может случиться? Я звоню, Марусь, по поводу детей.

— Дети дома, сейчас мы собираемся в садик, — сказала я, не понимая, что так обеспокоило родственницу, ведь выходные дни, когда тётя Лена забирает их к себе, ещё не подошли.

— Новости я сейчас смотрела, — произнесла она расстроенным голосом. — Знаешь, Марусь, я думаю, ты права: твоего бывшего к детям нельзя подпускать даже на пушечный выстрел.

— Не поняла? — прохрипела я в трубку. Впечатление, будто бы мне на голову вылили ушат холодной воды. Неужто Эльдар совершил какое-то преступление и его показали по телеку? Какие-то другие варианты мне на ум не приходили. Ведь тётя Лена сама столько убеждала меня, что нужно рассказать Дару, что у него тройняшки. Школа, мол, уже на носу, и вообще помощь от папы лишней не будет. И вдруг!

— В новостях показали одну женщину, — начала объяснять тётя Лена, — между прочим, она тоже переехала из России. Так вот, к ней приехал бывший муж, напел песни, что он без неё, дескать, не может, хочет, чтоб они опять жили вместе и прочее. Ну она уши-то и развесила, начала готовиться к переезду. Муж предложил свозить детей на прощание в Европа-Парк, а женщина не смогла с ними поехать из-за работы. Должны были вернуться через два дня из Баден-Вюртемберга, а их нет и нет.

Я почувствовала, как у меня вдруг ослабела рука, в которой я держала трубку. В общем-то, дальше можно было и не рассказывать. Но тётя Лена продолжила:

— И что ты думаешь, Марусь? Прошёл год, как бедняжка не видела детей. Она и в Россию ездила, искала, да её бывший, видимо, поменял место жительства. Теперь сидит, плачет.

Я молчала. Все мои страхи, которые я только-только загнала в потаённые уголки своей души, опять повылезали наружу. Еле-еле ворочая языком, спросила:

— А она — русская?

Тётя Лена догадалась, что я хочу узнать, и сразу ответила:

— Да, и она, и он — оба русские. То есть у неё, как у тебя, есть немцы в родне, а он русский. Теперь ищи-свищи ветра в поле: Россия-то большая. Не повезло бедняжке.

— Да, — согласилась я. Мне стало как-то нехорошо при мысли, что восточные мужчины тем более за своих детей держатся руками-ногами. Но, вспомнив огромное сердце, выложенное из розовых хризантем, и надпись в его центре: “Я люблю тебя, Марта!”, попыталась своей тётушке возразить:

— И всё-таки я думаю, тётя Лена, неправильно это — стричь всех под одну гребёнку. Если один мужчина поступил подло по отношению к своей бывшей жене и матери его детей, это вовсе не значит, что все мужики — сво.

— Марусь, а ты что, успела рассказать Сафарову, что у тебя от него дети? — забеспокоилась моя добрая тётушка, не чаявшая души в тройняшках.

— Ещё нет, — внезапно я испытала чувство бешеной усталости и ответила таким же ровным, бесцветным голосом, которым говорила с Сафаровым, пока он лежал в больнице.

— Слава богу! — с облегчением выдохнула тётя Лена и добавила: Я вот что хочу предложить тебе, Марусь. Давай, ты возьмёшь на работе отпуск и поживёшь с детками в домике одной моей доброй приятельницы? Он находится под Берлином. Я знаю, что дом сейчас пустует. Маша купила его своему сыну, а он постоянно пропадает в Гамбурге.

Я задумалась. Ещё совсем недавно я летала по квартире, а теперь ощущение, будто меня подстрелили. В голове шумело, во рту пересохло, а руки висят, как плети. Но потом перед мысленным взором появился Дар.