Трио «Душа» и сестрица Лу

Из всех ее предложений за день это оказалось самым удачным. Джоэлла, Флоренс и Шарон обернулись разом, словно близняшки Кларис и Бернис, будто соединенные невидимыми нитями. Очевидно, мальчишки были тем предметом, к которому все трое проявляли одинаковый интерес.

То, чем в маленькой комнате были заняты ребята, к музыке не имело ни малейшего отношения: все помогали Вильяму установить станок и подготовить его к выполнению первого заказа — ресторанного меню.

— Неслабая машина, мужик, — возбужденно говорил Фесс, укладывая в стопку листы бумаги. — Я думаю о том, как мы можем ее использовать. Можно, скажем, выпускать газету.

— Что это за газету вы собрались выпускать? — спросил Вильям, отрываясь от стола, на котором он смешивал чернила.

— Правдивую газету, — мгновенно откликнулся Фесс. — Мы можем просветить весь район, показать им, как освободиться от рабства. Ведь они до сих пор рабы! Зарубите это себе на носу.

— А кто собирается платить за все это дело? — поинтересовался Вильям.

— Послушай, мужик, у тебя уже есть печатный станок. Ну так не будь эгоистом. Неужели ты не хочешь помочь своему народу?

— Насколько я понимаю, — спокойно ответил Вильям, — ты просишь меня помочь тебе.

Но мальчишки были слишком возбуждены, чтобы обратить внимание на его слова.

— Старик, а как мы назовем эту газету? — спросил Фрэнк.

— «Правда за неделю», — тут же ответил ему Фесс; похоже, он уже давно все обдумал.

— За неделю? — недоверчиво повторил Вильям, но его голос потонул в общем гвалте.

— А сколько мы за нее будем брать?

— Нисколько. Мы будем бесплатно распространять ее.

— Ну ладно, старичок, а чего мы туда напишем? — спросил Джетро.

— Я же сказал — правду, — ответил Фесс. — Мы откроем им глаза на наших местных спекулянтов. Научим их, в каких магазинах отовариваться, а какие обходить стороной. И как через мэрию заставить домовладельцев отапливать их квартиры. И за кого голосовать на выборах. Вот в таком плане.

— А как насчет рассказов и стихов? — спросила Лоретта.

В ответ на ее вопрос раздалось несколько громких стонов. Фесс, однако, задумчиво посмотрел на Лоретту.

— А цыпа дело говорит. Само собой, рассказики, которые она имеет в виду, мы не станем печатать. Никаких стишков про цветочки и мотыльков.

— Откуда ты знаешь, какие стихи мне нравятся? — рассердилась Лоретта. — Ты вообще ничего обо мне не знаешь.

— Но парочку крепких стихов я бы напечатал, — продолжал Фесс, не обращая на нее внимания. — Ну, вы знаете, вроде того, в котором говорится о линче.

— Верно, старичок, нормальная вещь, — тут же поддержал его Джетро.

— И все мы можем написать рассказы. Массу рассказов.

— Только не я, — возразил Улисс.

— А почему вдруг не ты? У каждого из нас найдется о чем рассказать. Что-то такое ведь было в твоей жизни!

— Было, старик, но я писать не умею.

— А ты давай своими словами. Как было все, так и напиши!.. Короче, даю вам неделю, и чтоб каждый написал рассказ, — обращаясь ко всем присутствующим, приказал Фесс. — Потом отберем из них лучшие и опубликуем в газете.

Вильям нарушил его далеко идущие планы:

— По-моему, я еще никому пока не разрешил печатать газету. Как я, интересно, смогу работать, если вы будете все время галдеть вокруг меня?

Фесс медленно повернул голову и с удивлением посмотрел на Вильяма, словно совершенно забыл о нем и только сейчас вспомнил о его существовании. Потом ласково заметил:

— Ничего, привыкнешь.

ГЛАВА 5

После урока английского языка Лоретта задержалась в классе, выжидая, пока мисс Ходжес кончит говорить с пятью учениками. В конце концов класс опустел, и Лоретта осталась наедине с маленькой учительницей, перебиравшей за своим столом тетрадки.

— Ты хотела со мной поговорить, Лоретта? — приветливо улыбнулась ей мисс Ходжес. — О домашнем задании?

— Нет, не о домашнем задании, мисс Ходжес. Но я действительно хотела с вами поговорить.

— О чем же, милая? По моему предмету, насколько я знаю, у тебя не возникает трудностей. Стало быть, речь пойдет о другом.

Лоретта кивнула, но для того, что хотела сказать, не могла найти нужных слов.

— Ладно, бог с ним, — вздохнула Лоретта и направилась к двери, чувствуя, как ее лицо становится пунцовым от смущения. У темнокожих передо мной много преимуществ, подумала Лоретта, и одно из них — они не краснеют.

Она уже добралась до двери, когда за ее спиной раздался голос мисс Ходжес, почти такой же неуверенный, как ее собственный: «Лоретта!»

— Да, мэм? — обернулась Лоретта.

— Если ты хочешь что-то сказать мне, скажи, пожалуйста.

Лоретта все еще не могла решиться.

Мисс Ходжес посмотрела на свои часы.

— К сожалению, я могу тебе уделить только пятнадцать минут. Потом за мной должна зайти моя подруга, к которой я сегодня приглашена на обед.

Лоретта зажмурилась, набрала полную грудь воздуха и затараторила: