Трио неизвестности

Подкрепившись – рыба оказалась вкусной, а повар – настоящим кудесником, – разведчики отправились по указанному в газете адресу и с приятным удивлением обнаружили, что под личиной одинокого владельца, испытывающего необходимость продать свой единственный транспорт, скрывается небольшая фирма, занимающаяся перепродажей подержанных грузовиков самых разных модификаций и комплектаций. Как объяснил шустрый приказчик: «Обычную рекламу мы тоже даём, но по объявлениям чаще приходят. К тому же они дешевле». После чего предложил выбирать из десятка стоящих на парковке машин. Бабарскому понравился полуторатонный ДАБ неброского серого окраса. Покрышки у него были изрядно стёрты, кузовные борта разболтаны, однако двигатель работал прекрасно, лучше, чем у всех остальных машин, и это стало главным аргументом.

В этой же фирме ИХ приобрёл грузовую сеть, приказал расстелить её в кузове и закрепить, чтобы не съезжала. Затем разведчики отправились в редакцию «Трубадура Пучербумбля», из которой ИХ вышел слишком быстро – всего через двадцать минут, причём вышел непривычно задумчивый и явно недовольный.

– Что-то не так?

– Они гордятся тем, что распродают весь тираж.

– То есть архива у них нет? – догадался Аксель.

– Нет, – с грустью подтвердил Бабарский. – И публичной библиотеки в Пучербумбле нет. Жаместитель главного редактора сказал, что в школе имени Иобиендистеля библиотека точно есть, но это не точно.

– Точно есть библиотека, но это не точно?

– Не придирайся к словам. Имеется в виду, что библиотека точно должна быть в школе, но жаместитель главного редактора в ней никогда не был.

– В школе?

В ответ Бабарский посмотрел на Акселя с такой грустью, что Крачину стало его жаль. И, чтобы сменить тему, он поинтересовался:

– А этот Иобиендистель кто такой? Местный учёный?

– Владелец четырёх из девяти окрестных рудников, – ответил ИХ. – Семь лет нажад на его деньги был отремонтирован сарай.

– Школьный?

– Уточнять я не стал, но надеюсь, что да.

В мире должно оставаться место чистым и светлым мечтам. Ну и надежде, разумеется, куда без неё?

Увидеть обновлённый сарай Крачину не довелось. Что же касается школы, то её бурое здание с несколькими выбитыми, заделанными фанерой окнами и следами пожара в левом крыле производило гнетущее впечатление. Мрачностью оно напоминало казармы штрафного батальона и, судя по всему, было призвано подготовить учеников либо к ним, либо сразу к тюрьме. Как вариант – сначала к работе на рудниках, а уж потом – к тюрьме.

Учеников в школе не оказалось, учителей тоже, видимо, разбрелись на заработки, зато директор отыскался сразу – ругался с арендатором, снявшим цокольный этаж левого крыла под склад алхимических материалов. Как понял Бабарский, нескольким шустрым ученикам удалось добраться до запасов арендатора и начать барыжить на районе «алхимическими материалами» самостоятельно, что и вызвало у того законное негодование.

К счастью, никто никого не убил.

Пока.

Бабарский терпеливо дождался окончания бурного диалога, в ходе которого директору всё же удалось убедить собеседника, что он не контролирует вредоносную группировку, не получает доли за продажу исчезнувших «алхимических материалов» и не станет помогать ему разбираться с учениками, потому что у него с этой группировкой нейтралитет. После этого слегка утомлённый уриец перевёл взгляд на ИХ:

– Что случилось, брат?

– Есть дело, брат, – деловито ответил суперкарго. Слушая разговор, Бабарский примерно понял манеру общения директора и превосходно её воспроизвёл.

– Какое?

– Коммерческое.

– Э-эээ… – Директор вздохнул с идеально сыгранным унынием. – Это школа, брат, понимаешь? Школа. Совершенно муниципальное предприятие. Мы не имеем права жаниматься коммерческой деятельностью.

– Мне об этом ижвестно, – не стал отнекиваться Бабарский.

– И ты всё равно пришёл?

– Вам нужны деньги? – ИХ давно понял, кто перед ним стоит, и взял быка за рога.

Или вжял.

– Деньги? – уточнил директор.

– Деньги, – подтвердил суперкарго. – Наличные.

– Кого-то нужно убить?

– Нет, с этим мы сами справляемся, – после паузы ответил ИХ и бросил короткий, но выразительный взгляд на Акселя. Директор последовал его примеру, оценил скромное обаяние Крачина, кашлянул и разговор продолжил несколько вежливее:

– Тогда о чём речь?

– Дело в том, что я и мой друг – специалисты в области благотворительного просвещения, – объяснил Бабарский, глядя директору в глаза открытым, безмятежно искренним взглядом. – Мы принципиально и последовательно несём свет жнаний в отсталые районы Урии и совсем недавно с трепетом ужнали, что наша родная деревня – она тут, недалеко, в горах – вот уже двести лет страдает от недостатка культуры: в ней нет библиотеки.

– Нет чего? – уточнил ошарашенный столь длинной, а главное – связной речью директор.

– Библиотеки.

– А была?

– Сгорела.

– Давно?

– Я ведь скажал: лет двести как.

– И с тех пор вы страдаете? – осторожно уточнил директор.

– Бежумно, – подтвердил Бабарский.